Последняя обитель. Крым, 1920-1921 гг. - [22]

Сложилась благоприятная ситуация, когда большевики, имея превосходящие силы, уже могли без особых усилий подавить повстанческое движение в Украине и уничтожить Белую армию.

Весьма кратко и фрагментарно описывая те далекие события гражданской войны, целесообразно рассказать о военных соединениях, вступивших в Крым в ноябре 1920 г., и их командном составе.

Южным фронтом, созданном по постановлению Реввоенсовета республики 21 сентября 1920 г., командовал М. В. Фрунзе. В состав фронта входили: 4-я армия, командующий

B. С. Лазаревич (1882—1938); 6-я армия, командующий А. И. Корк (1887—1937); 13-я армия, командующий И. П. Уборевич (1896—1937); Первая конная армия, командующий

C. М. Буденный; Вторая конная армия, командующий Ф. К. Миронов (1872—1921); 3-й конный корпус, входящий в 4-ю армию, командующий Н. Д. Каширин (1888—1938) и пятитысячная бригада Повстанческой армии Н. И. Махно (1888— 1934) под командованием С. П. Каретникова (1888—1920), в которую входил также полуторатысячный отряд конницы. Впрочем, в исторических и иных источниках данные о количестве бойцов бригады Каретникова отличаются.

Общее количество войск Южного фронта составляло более 150 тыс. человек, что почти в 4 раза превышало количество солдат и офицеров Белой армии на Перекопско-Чонгарских позициях, что не позволяло генералу Врангелю успешно отражать наступления Красной армии на Крым.

Членами Реввоенсовета Южного фронта были Бела Кун, С. И. Гусев (Драбкин), И. Т. Смилга, М. К. Владимиров (Шейнфинкель); начальник штаба фронта — И. X. Паука; командующий войсками внутренней службы и начальник тыла — Р. П. Эйдеман (1895—1937); начальник особого отдела ВЧК при РВС Южного фронта — В. Н. Манцев (1888—1939); начальник так называемой ударной группы управления особых отделов ВЧК и заместитель начальника особого отдела ВЧК — Е. Г. Евдокимов (1891—1940).

Заметим, что кроме Буденного и Махно все названные командующие армиями, в свою очередь, были подвергнуты репрессиям и расстреляны. Первым был командующий Второй конной армии Ф. К. Миронов, который 13 февраля 1921 г. был арестован, а 2 апреля 1921 г. застрелен в Бутырской тюрьме. Такая же судьба несколько позже постигла Эйдемана, Манцева, Евдокимова и других главных организаторов невиданного террора в Крыму.

Ко времени начала ожесточенных военных действий на севере полуострова, в результате которых погибло много бойцов как белых, так и красных войск, и накануне отступления Белой армии без боя в сторону Симферополя для “зачистки освобожденных” территорий из Москвы прибыла большая группа чекистов. Крымские перешейки и Джанкойский регион стали теми воротами, через которые с континента устремилась лавина самых твердых, самых надежных, не знающих жалости посланцев Политбюро ЦК РКП (б) и Дзержинского. Это были представители многочисленной, не раз испытанной "на деле” ленинской когорты профессиональных революционеров, не имеющих ни родины, ни священного чувства отчизны, ни специальности, ни постоянной работы. За плечами этих людей не было ничего, кроме революционных “подвигов” и стажа пребывания в партии. Вскормленные на членских взносах партийцев, на пожертвованиях известных писателей и других меценатов, толком не ведающих, кому они помогают, на средствах, добытых разбойными нападениями "боевых дружин партии”, эти люди своей общественно-полезной деятельностью считали одно — сеяние смуты и враждебности между людьми, разжигание классовой ненависти, уничтожение всего старого, отжившего, проведение в жизнь террористических начал управления обществом.

На IV Крымской областной конференции РКП(б) в мае 1921 г. председатель Крымревкома Шабу-лин сообщил, что с ноября 1920 по март 1921 г. для наведения порядка и установления советской власти из России в Крым прибыло 1360 человек⁶⁷. Имея большой опыт применения красного террора, приобретенный в России, и оттесняя местное новоиспеченное начальство, признанное “мягкотелым”, прибывшие “преторианцы” заняли все должности в ЧК, особых отделах, тройках, ревкомах, парткомах, политотделах и, следуя напутствиям Дзержинского, рьяно принялись за работу.

Именно здесь, на крымских перешейках и в северной части Крыма, начался бесконечный и главный в ноябре-декабре 1920 г. отсчет жертв красного террора, который с каждым днем и с каждым “освобожденным” километром усиливался и ширился, приобретая массовый характер в отношении пленных, беженцев, чиновников и всех “бывших”, а потому враждебных новой власти людей. Крым стал очередным объектом того кровавого эксперимента над великим народом, который начиная с 1917 г. проводился на бесконечных просторах Российской империи. Об этих массовых расстрелах в энциклопедиях и справочниках советского издания попросту умалчивается.

После падения Перекопско-Чонгарских и Юшуньских позиций и прекращения сопротивления со стороны Белой армии, основная часть которой откатилась к Симферополю и другим городам крымского побережья, сдача в плен солдат и офицеров перешла в новую стадию, а на отдельных участках приобрела массовый характер. Этому способствовало не только очевидное для всех крушение Белого движения в Крыму, но и призыв командования Красной армии прекратить сопротивление и обещание не применять насилие. Однако в действительности случилось обратное. Враждебность и ненависть, подогреваемые требованием московских вождей об уничтожении врагов революции, проявились в крымских событиях в полной мере.