Последняя ночь моей убогой жизни - [4]

– Сериал, значит сериал, – ответил я и включил очередную серию, в то время как Софи закатив глаза, разочарованно села в воображаемое кресло, полностью игнорируя меня взглядом.

Через какое-то время мой умиротворённый просмотр прервал внезапный звонок. Номер был мне неизвестен, но я всё же ответил.

– Алло?

– Алло, Мамлюк! Ты где? Мы с ребятами уже в пабе. Чё ты не отвечаешь на сообщения в группе?

– Я дома. Она на беззвучном режиме, чувак, и… перестань уже меня так называть.

– Так ты будешь? – не мог угомониться Орхан.

– Нет, я же сказал вчера, что не приду.

– Блять, чувак, ты можешь задрать свою юбку, вытащить тампон из своей пизды, одолжить себе яйца и приехать?

– В следующий раз, – сухо ответил я.

– Следующий педераст, – добавил он, после чего голос рифмоплёта затих, и я услышал лишь шумы и музыку паба, а также некое шуршание.

– Алло, Малик, что случилось? Почему ты не хочешь приехать, друг?

– Привет, Хабиль, – сказал я. – Я просто не хочу сегодня выходить. Холодно, да и пить особо не хочется.

– Да чё ты опять хандришь? Выходи, развейся немного. Плюс, тебе необязательно пить. У меня с собой кое-что зелёненькое, – с улыбкой в голосе заявил мой небезразличный к марихуане товарищ.

– Не, чувак, не сегодня. Сложная была неделя. Хочу отдохнуть. А вы… вы веселитесь.

– Ладно. Но если вдруг передумаешь, мы в «Амбрелле».

– Хорошо, пока, – я повесил трубку.

Наступила удушающая тишина. Окна были закрыты, сериал ожидал на паузе, и всё это стало благодатной почвой для появления Дэмиана.

«Правильно. Ты им всё равно не нужен. Они наверняка позвонили из обыкновенной вежливости. Сиди в своей занюханной квартирке в полном одиночестве и смотри свои нудные сериалы. Какой же ты жалкий». – произнёс этот холодный голос. Он сильно напоминал мой собственный, но был на тон ниже и говорил полушёпотом.

Настало время познакомиться с ещё одним участником команды Маликовых мозгов. Знакомьтесь, дамы и господа! На сцене злобный засранец по имени Дэмиан!

Несмотря на внешнюю схожесть, между нами всё же были ощутимые отличия, для разъяснения которых мне сначала придётся описать вам себя.

Я был довольно худым парнем невысокого роста с неплохой каштановой шевелюрой и немного волосатым, как в принципе и большинство мужчин нашей страны. Я часто сутулился, отчего казался ниже, ну, а что до моего вытянутого личика, то мой нос горбинкой и тонкие губы сложно было назвать «красивыми». Единственным, что мне нравилось в себе, были глаза-хамелеоны, хоть как-то выделяющие меня среди толпы похожих друг на друга темноглазых, смуглых, волосатых азербайджанцев.

Что до Дэмиана, то он был горбатой, низкой, более несимпатичной версией меня. К примеру, мне жутко не нравился мой нос, поэтому у Дэмиана горбинка была куда более утрирована, цвет кожи чуть темнее, а выглядел он усталым, унылым, но, несмотря на это, иногда всё же мог быть и достаточно злорадствующим. Мне казалось, что он всегда одет в одно и то же – толстый тёмно-синий халат, который я носил зимой. Короче, если я Супермен, то Дэмиан – мой Бизарро.

«Супермен? Ага, как же» – сказал Дэмиан, рассмеявшись ледяным хохотом.

Теперь, раз уж разговор зашёл о Дэмиане, то я могу объяснить вам, почему я на самом деле проводил выходные подобным жалким образом.

Дело в том, что когда я сосредотачивался на чем-то довольно усердно, пытаясь вникнуть в это самое всем своим естеством, то это помогало мне ненадолго заглушить голос Дэмиана. Не думайте, этот засранец продолжал говорить, но я просто переставал фокусироваться на его словах.

У подобного побега от себя был один большой минус – я переставал слышать и все остальные голоса. София, которая старалась поднять мой зад с постели, желая, чтобы я занялся чем-то продуктивным, тоже затихала. Знаю, это не самый лучший способ борьбы с депрессие, й, но раз я ещё не лежал в луже собственной артериальной крови, вытекающей из глубоких вертикальных порезов на моих запястьях, которые бы я сделал с помощью кухонного ножа, значит, он работал. Для демонстрации Дэмиана во всей его красе я, эксклюзивно для вас, прибавлю громкость его голоса в своей голове. Послушайте, что говорил мне этот хладнокровный, рассудительный ублюдок:

«Снова лежишь в постели и ничего не делаешь. Какое же ты ничтожество. Унылый кусок дерьма. На твоём месте я бы давным-давно покончил этот неудачный эксперимент твоих родителей, который ты называешь жизнью. У всего, что ты делаешь, нет ни малейшего смысла. Ну, поживёшь ты ещё лет пятьдесят, и что? Всё равно ведь умрёшь. Так какая разница? Почему не избавить себя от дальнейших страданий? Не говоря уже об окружающих, которым приходиться терпеть твоё лицо изо дня в день. Неужели ты хочешь быть графическим дизайнером всю свою жизнь? Часами сидеть и манипулировать картинками с «Shutterstock»-а для чужих людей? А что потом? Заведёшь семью? Ты что, хочешь заставить страдать и других?! Хотя… вряд ли ты понравишься нормальной женщине. Максимум какой-то сумасшедшей. А дети? Думаешь, они будут в восторге от своей генетики? Ты хочешь, чтобы и они росли с этим лицом и хоббитским ростом? Чёртов эгоист!»

Дэмиан расхаживал по тёмной, ледяной комнате, жестикулируя и выкрикивая некоторые из сказанных им слов. Его голос звучал твёрдо и у него были ораторские способности самого Гитлера, которых у меня никогда не было. Он говорил чрезвычайно убедительно, и казалось, что во всех его словах есть извращенная логика, отчего мне и приходилось заглушать его сериалами, комиксами или громкой музыкой, если я был в общественном транспорте.