Последняя ночь - [22]

К примеру, мне было известно то, чего не могла знать бабушка а именно о моей болезненной тяге к мужчине, который должен был навсегда остаться в прошлом. Бабуля могла что-то подозревать, но знать наверняка нет. У меня хватало мозгов не вываливать все это на ее плечи, достаточно того, что одна голова пухнет от неиссякаемых мыслей. А с больной на здоровую, как известно, только себе дороже В общем, с бабулей мы пообщались почти плодотворно, после чего она упорхнула куда-то по своим делам, а я

Ну да, продолжила бить баклуши.

На улице было жарко, покидать номер не хотелось, так что до обеда я просто валялась без всякого движения, наслаждаясь бездельем и комнатной прохладой. Интересно, чем сейчас занят Влад? У него теперь куча неразрешенных дел, подготовка к свадьбе, хлопоты вокруг слегшего отца, а ведь еще нужно уделить внимание будущей супруге, как же иначе? Наверное, они уже живут вместе, в доме Семена и Татьяны, мы так же начинали, когда вернулись с домика на озере, уже после красивой процедуры венчания. Шикарной свадьбы у нас не было; вообще, сейчас трудно однозначно ответить на вопрос, зачем мы так спешили, почему обстряпали все тихо, без лишнего шума и предпраздничной суеты. Никто не стал бы яро препятствовать нашему браку, хотя мой ранний возраст спровоцировал бы бабулю на всевозможные уговоры не делать этого, подождать немного. Да и Татьяна вцепилась бы в сына Не знаю Вряд ли мы тогда боялись именно этого, просто хотелось поступить наперекор, по-своему, никого не вмешивая в наше дело. Максимализм в чистом виде и утопическая уверенность в собственном выборе.

А потом началась вся эта нескончаемая канитель, когда Влад, бесшабашный, нелогичный, несмотря на мои ярые протесты, начал подгонять меня под свои рамки, тщательно фильтровал круг моего общения, решал, с кем мне водить разговоры, а с кем нет, бросался на любого, кто просто мазнет по мне заинтересованным взглядом, отпустит пару реплик в мою сторону. Он просто рехнулся, как будто штамп в паспорте приравнивался к патенту на мою жизнь, открывал для него какие-то дополнительные возможности и привилегии, тем самым ограничивая мое право на свободное волеизъявление. Этого я позволить не могла, хоть и не отличалась никогда особой прыткостью. Однако поведение Влада могло растормошить даже блаженного тихоню. К таковым я все-таки себя не причисляла, оттого быстро и популярно объяснила мужу, что не являюсь недееспособной и такое рвение с его стороны рыхлит неблагодатную почву. Он вряд ли воспринял меня всерьез, так как все это было лишь началом, вишенкой на торте нашей совместной жизни.

Интересно, Алена уже познала вкус его ревности? Хотя, насколько могу судить, период «до» у Влада проходит относительно мирно, основные заморочки выступают уже после, когда «жертва» находится в его абсолютной власти, и штамп в паспорте демонстрируется едва ли не как документ, подтверждающий государственные полномочия. Впрочем, это я уже утрирую, в ход идет очередное самоубеждение относительно ужасного, гадкого, невыносимого Влада. Самоубеждение, целью которого является оттеснить назад вновь ожившие фантазии, лишний раз доказать себе, что не ошиблась тогда, несколько лет назад, унося ноги подальше от этого ненормального. Приглушить ревность.

Нет смысла отрицать очевидное — меня колотит изнутри, стоит представить, как он касается тела другой девушки, смеется с другой, шепчет ей всякие захватывающие дух глупости, обнимает, целует, оставляет на чужом теле свои метки, в то время как память услужливо подсказывает аналогичные картинки, но уже с моим непосредственным участием. Я не ангел, не святая, даже не вылита из плотной стали, не устойчива к ударному воздействию может, лучше избавить себя от соблазна, пока еще ничего не произошло? Забавно, совсем недавно грозилась потерять самоуважение, если моя стойкость даст трещину, а сейчас уже на полном серьезе рассуждаю о такой возможности. Очень вероятной возможности.

Я вовсе не хочу вмешиваться в его судьбу, расстраивать свадьбу, играть роль злого рока в жизни нескольких людей. Образ коварной стервы мне не по зубам, я срежусь уже на пробах, что говорить о самой «премьере»? Но почему же тогда эти мысли с завидной упорностью лезут и лезут в голову? Проклятье!

Сообразив, что и дальше в том же духе продолжать нельзя, я поднялась и принялась собираться. В гостиницу вернулась уже после четырех. И как раз успела заметить Влада, с независимым видом отходящего от стойки администратора. Впрочем, спокойное выражение на его физиономии продержалось ровно до того момента, пока он не поднял голову и не натолкнулся на меня взглядом. Вот тогда-то по его лицу пробежала едва заметная судорога, впрочем, бывший достаточно быстро взял себя в руки (водилась за ним такая особенность), кивнул мне вполне дружелюбно. Я должна была ограничиться таким же кивком и пройти к лифтам, но ноги сами понесли меня навстречу Владлену.

Я сразу заметила отсутствие заветного кольца на левой руке Владлена; должно быть, это утро он встретил с той же мыслью, что и я. Глупо, но исчезновение кольца задело, хотя не далее, как вчера я злилась и хотела, чтобы Влад снял его. Теперь же я жаждала узнать причину такой внезапной немилости к нашему общему «символу», в какой-то степени даже ощутила обиду за сей неодушевленный предмет.