Последняя ночь - [20]

— Ну да, — возразить было нечего; я резко поднялся на ноги, сумев, наконец, совладать с собой. Ну у тебя и вопросы вообще, Мах! Не будет она с нами жить, — причем в любом случае, добавил мысленно, ведь если что, то жила бы Варька у меня, не здесь — И вообще, свалит она скоро. Не будет ее, в смысле. Короче А, ладно, — я махнул рукой и поплелся на кухню.

Стыдно признать, но Машка своими наивными непосредственными вопросами вновь разбудила едва стихший вулкан, хозяйствующий в моей грудной клетке. Огненные потоки вязкой лавы, получив подпитку, взорвали к чертям мою кровь, спалили вены, добрались до мозга и начали орудовать уже тут куда там Аленке с ее мозговым штурмом!

Я распахнул холодильник и принялся обозревать его светящиеся недра на предмет чего-нибудь не просто съестного, еще и вкусного. Поочередно сунул нос во все имеющиеся здесь кастрюли, рассуждая, что буду сам, а что будет довольно привередливая к еде мелкая. Как выяснилось, Машка все это время от меня не отставала.

— Владка, — она пнула меня в бок кукольной ногой, да так, что я взвыл и едва не взобрался на холодильник от неожиданности.

— Черт, Мань, ты долбанулась!

— А давай мы ее позовем?

— Кого? я вытащил кастрюлю и с раздражением хлопнул дверью холодильника.

— Варю.

— Куда? Зачем?

Давай, пронеслось в голове сквозь буйствующие потоки бешеной лавы.

— Сюда, к нам. Ты же ничего не умеешь, — сестрица вновь наградила меня кукольным пинком и весело засмеялась.

— Чего это я не умею, а? Вот сейчас разогрею суп, посмотрим, как ты у меня запоешь, лисица!

— Суп надо есть днем, — Машка ловко отпрыгнула, когда я попытался было ее поймать. Ты даже этого не знаешь! Что я буду с тобой делать весь вечер?

Несмотря на то, что сестрица обложила меня нелицеприятными характеристиками со всех возможных сторон, я фыркнул и временно оставил попытки ее поймать вернулся к кастрюле и ее содержимому.

— Не надо со мной ничего делать. Сейчас придет Алена, можешь ни в чем себе не отказывать.

Машка скривилась, показательно вздохнула, потом повторила вздох уже когда я повернулся к ней лицом, после чего взобралась на стул и сложила ладони на коленках.

— Ты и правда болтаешь всякую чушь, — вынесла она неожиданный вердикт, когда я вынимал тарелку из пискнувшей микроволновки.

— Чего-о?! Это еще ты откуда взяла?

— Да так, — она хитро улыбнулась и с сомнением покосилась на тарелку, которую я выставил перед ней. Это ешь сам.

— Давай в темпе прочеши холодильник, пока я тебя туда не засунул. Чем они вообще тебя кормят?

— Едой!

— Очень умно, — скривился, вынимая вторую тарелку. Ладно, сейчас Аленка что-нибудь сообразит

Вздохнув, Машка вновь одарила меня этим своим коронным взглядом «братец-ты-дебил», но все-таки потянулась к вилке.

* * *

Как и следовало ожидать, Аленка быстро выдохлась, сидела в кресле, поджав под себя ноги, и с тоской буравила взглядом мой затылок, в то время как мы с сестрицей гоняли в детские гонки на широком плазменном экране в большой комнате. Кажется глупостью, но, черт, завлекает.

— Давай, давай, обходи его!

— Влад, не тормози! Ну, ты!..

— Да куда же ты

— Там тупик, Влад, ты что, не видишь?!

— Мах, вон тот лис он бахнутый, я тебе отвечаю!

И прочее в том же духе. Аленка попеременно вступала с какими-то репликами, но мы с Машкой, увлеченные соревнованием мультяшных гонщиков, почти не обращали на нее внимания. Аленка устроилась между нами и некоторое время с безучастным видом таращилась на экран, то и дело интересуясь, где мой персонаж, где Машкин, почему они все так похожи и почему, в конце концов, вместо шикарных гоночных машин все они летают на каких-то невообразимых развалинах. Я от нее отмахивался, сестрица пожимала плечами и снисходила до объяснений, пока я не сказал ей, что это бесполезно до Аленки, как до жирафа

Тогда была применена иная тактика Аленка пустилась в рассказ о своем походе по магазинам, а когда я сказал, что уже все это слышал, отмазалась заявлением, типа повторяет для моей сестры. Конечно, восьмилетнему ребенку безумно интересны все эти перипетии озабоченной невесты! Машка, само собой, если и слушала, то особо не вникала, ну обо мне и говорить нечего.

Бре-е-ед.

— Влад!

— Да вижу я его, вижу Придави с той стороны.

Аленка, вновь выдохшись, сменила место дислокации и теперь кокетливо жалась к моему левому боку. Я чувствовал ее теплое дыхание в районе своей шеи, у щеки, ощущал прикосновение мягких пальчиков к своей коже, и не мог сказать, что испытывал от этого раздражение. Напротив.

— Владик, уже половина одиннадцатого, — шепнула благоверная, склонившись к моему уху, легонько прикусив мочку. Детям пора спать.

— Не пора, — возразила Маша, каким-то образом разобрав Аленкин интимный шепот. У меня каникулы.

— У нее каникулы, — подтвердил, с трудом сдержав смешок.

— Все равно, уже поздно, — не сдавалась Аленка; ее ладонь как-то сама-собой оказалась под моей рубашкой, пальчики пробежались вдоль позвоночника.

— Я не хочу спать! с присущим всем детям твердолобым упрямством крикнула Машка, с силой тряхнув джойстиком.

— Не буду же я заставлять ее силой. Детка, за кого ты меня принимаешь?

Контрудар ее декольте оказалось почти у самого моего носа, а ладонь медленно, но верно поползла вниз. Нет, надолго меня не хватит, имея в виду всю изобретательность Алены и учитывая, в каком взвинченном состоянии прошел весь мой чертов день! Машка оглушительно закричала и весело запрыгала по комнате, празднуя победу, а я, легко поцеловав Аленку в губы, поднялся и вырубил игру. Сестра посмотрела с интересом.