Последняя невеста - [4]

Я еще никогда не видел Кассиопею такой, хотя, впрочем, я всегда знал, что она очень добрая. Одно то, что она выносит Габса и всегда смеется над его тупыми шутками говорит о многом.

Она крепче сжала мою руку, и я моргнул. Касси с улыбкой посмотрела на меня.

– Хочешь его потрогать?

Я засунул руку ей за пазуху и погладил котенка только для того, чтобы Кассиопея оставила меня в покое. Я почувствовал сквозь кончики пальцев, что котенок довольно заурчал. Кассиопея тоже почувствовала:

- Ты ему понравился.

- Брось, ему просто нравится твоя грудь.

- Заткнись! – девушка со смехом ударила меня в предплечье, и я тоже рассмеялся, а затем кивнул в сторону животного:

- Осторожнее, разбудишь своего сына.

Она шикнула на меня, и накрыла ладошкой голову котенка.

Мы продолжали идти вперед, шутили и смеялись, купили в магазине молока и кошачьего корма (хотя я настаивал на том, что кот не станет есть эту гадость), и просто радовались жизни.

Мы были детьми и были в безопасности. Пока какой-то тип не выполз из темноты и не преградил нам путь.

- Что это у вас там? – его пьяный взгляд уткнулся на котенка, выглядывающего из-под куртки Кассиопеи. Я непроизвольно вскинул руку в сторону, становясь преградой между Касси и мужиком.

Он хрюкнул от смеха:

- Ты что, малыш? – сделал шаг ко мне. – Я сама Смерть. Никто не может ускользнуть от меня.

Я положил руку Кассиопее на талию и провел ее в сторону, становясь между ней и мужиком.

- Пацан! – крикнул он вслед, обращаясь ко мне. Я не обернулся, но и не мог заткнуть уши, чтобы не слышать его слов. - Когда истинная смерть настигнет тебя, ты не сможешь скрыться от нее! Уж я-то знаю! Ха-ха-ха…

Я продолжал идти вперед, обнимая Кассиопею. Она что-то говорила, но я слышал только слова странного мужчины.

- Когда истинная смерть настигнет тебя, ты не сможешь скрыться от нее…

***

И я не смог.

Потому что Смерть пришла ко мне в лице Кассиопеи. Сначала я не замечал этого – ее неудержимого желания. Сначала оно распространялось лишь на меня. Она хотела полностью вобрать меня в себя без остатка. Это было мучительно больно, - что я не мог думать ни о чем другом кроме Касси.

Я стал зависим от нее, потому что кроме нее у меня не было никого.

Габс уехал в колледж, когда родители начали вести себя словно сумасшедшие. Мне пришлось пережить сущий кошмар, пришлось лгать ему каждый день, каждый чертов день притворяться что все хорошо. Габс спрашивал, чем заняты родители, и я, прячась в ванной комнате и прикрывая ладонью микрофон, чтобы до брата не донеслось ни одного из воплей, отвечал:

- Если я начну тебе все описывать это будет мерзко, приятель.

Габс рассмеялся на том конце:

- Ладно, без комментариев. Но у них все хорошо, верно?

На кухне что-то с оглушающим грохотом упало, и брат тут же насторожился:

- Что там?

Мама заорала, и я лишь через секунду понял, что орет она вовсе не потому, что поранилась, а потому, что промахнулась и кружка-тарелка-кастрюля? – не попала в отца.

- Да это кот. Я тебе говорил: Касси подобрала какого-то котенка на улице и притащила домой. Сейчас она… у меня в гостях и… с котом. – Я врал как идиот, и при этом краснел словно вареный рак, чего, к счастью, Габс не видел. Он истолковал мою ложь по-своему:

- Так что, приятель, вы уже вместе?

- Она в моей комнате, - ответил я.

- Болван, я спросил вы встречаетесь? – Габс хрюкнул, и я почти увидел ямочки на его щеках, когда он засмеялся в телефон. Я поджал губы, недовольно хмурясь, затем отрезал:

- Она мне как сестра, идиот.

- Скажи это своему отражению в зеркале, болван, когда в следующий раз увидишь ее без лифчика.

- Это было всего один раз, и я случайно.

- Ни черта ты не забыл, - отрезал Габс за секунду до того, как я хотел сказать, что уже забыл о том случае, когда случайно вошел в ванную по нужде, а там уже была Кассиопея.

- Заткнись. Ты бы забыл?

- Она мне как сестра, - произнес Габс, и я понял, что он намекает на различие наших с ним понятий. Я вздохнул:

- Мне пора. Не хочу оставлять ее и… котенка наедине с моей комнатой.

Обменявшись «любезностями», мы с братом распрощались, и я вышел из ванной комнаты. Кассиопеи, разумеется, в квартире не было. Как выяснилось и отца тоже – он ушел в офис, решив оставить меня наедине с матерью, которая сидела в кресле в гостиной и бесстрастно смотрела в экран телевизора.

Я стоял на перепутье. Я должен был поговорить с ней и не хотел. Если прикоснусь к ней, мама, словно часовой механизм, начнет отсчитывать секунды до взрыва. Если уйду и оставлю ее одну почувствую себя последней сволочью.

Поэтому я достал мобильник, отправил Кассиопее сообщение с просьбой оставить мне пиццу на завтра и присел рядом с матерью на диван. Едва мой зад коснулся сидения, я увидел, как мама моргнула и по ее бледной щеке скатилась слезинка.

Механизм запущен.

2

Я и не сомневался, что Касси придет ко мне ночью. Она всегда так поступала, когда думала, что я не в порядке. Но я в порядке. Всегда был. И буду, несмотря ни на что. Несмотря на то что хочется сесть, замереть на секунду и обдумать то, что происходит. Но я знаю: если остановлюсь, увижу тот хаос, в который превратилась моя жизнь.