Последняя надежда Тьмы - [52]

— А потом мы поженимся и нарожаем кого? Де-тей! — обозвалась попа Данки.

— Поросят!

— Ладно-ладно! Я ведь как каждая попаданка, желающая властного господина, приучена к покорности, терпению, и лотку. А вот подтверждающие это документы.

Окружившие Малефаруса чародеи бросили свою магическую сеть, но та прошла насквозь и опустилась на стол. Это что, иллюзии, что ли? Если да, то довольно реалистичные. Или они куда-то переместились?

Голос предводителя хрюволюции затихал. Сама его фигура, как и стоящей с ним попы Данки, становились прозрачными. А присутствующие разразились аплодисментами.

— С запахом переборщили. Лучше бы без него, — сказал кто-то.

— Зато реалистично, — ответил ему второй голос.

— Предупреждать надо о таком! — послышался девичий голосок.

Кажется, все, кто здесь был, и вправду решили, что происходящее — заготовленное наперед шоу.

А куры тем временем разбегались по поляне, громко кудахтали, бросались присутствующим под ноги.

— Что это было? — почти шепотом спросил король одного из магов.

— Разумная свинья, — ответил тот. — Когда-то предупреждали о том, что где-то в городе есть этот Малефарус. Никто не обратил внимание.

— Еще свиней для полного счастья не хватает, — буркнул король. — Продолжайте мероприятие как ни в чем не бывало. Только запахи уберите. И отловите треклятых кур.

Снова заиграла музыка, снова по поляне засновали официанты, снова на лицах присутствующих появились улыбки вместо удивления. Кавалеры принялись приглашать дам, кто-то побежал делиться сплетнями.

— Как насчет танца? — Ян сразу же оказался рядом со мной.

А чего отказываться-то? Пусть пока Робрет тут, увидит, что я ему не принадлежу.

— Ничего не имею против, — я взяла Яна за руку и мы направились в центр, закружили под легкую музыку, сопровождавшуюся легкими нотками пения канареек…

…и кудахтанья кур.

Рыцарь все время смотрел мне в глаза. Не отводил взгляда. А еще он улыбался. В нем не было присущей Робрету суровости во всем, начиная с жестов заканчивая интонациями.

Яна можно было ставить как пример тех качеств, которые приписывались Светлым, но не всегда ими соблюдались. Я видела в нем что-то неизвестное. Какую-то загадку, которую следует разгадать.

Не может же он и в самом деле быть образцовым Светлым. Таких не существует. Как, впрочем, и образцовых Темных.

Мы медленно кружили под изысканную мелодию, а я смотрела в глаза Яну так же, как тот смотрел в мои. Отвлекаться не хотелось. Стоит отвернуться и я замечу наблюдающего исподлобья за нами Робрета или обнаружу в толпе черномордого. А мне после испытания и выступлений Малефаруса больше всего хотелось просто расслабиться.

Ян взял меня за руку, покружил. прижал к себе, отпустил.

— Танцуешь ты хуже, чем фехтуешь, — усмехнулась я.

— В рыцарской академии преподают хореографию, но я долго считал, что это излишество, и пропускал занятия, — усмехнулся он. — Спохватился лишь когда на одном из приемов меня на белый танец пригласила принцесса Женьемина, а я двигался как объевшийся морлок и постоянно наступал ей на ноги.

Хотелось рассказать, как у нас танцевать вообще никто не учил, я сама загорелась. Создавала иллюзии партнеров и кружила по комнате, не думая, что когда-нибудь это мне в самом деле пригодиться.

А еще помню, как воскресила зомби, а тот при жизни был известным танцором. Он постоянно твердил, что учиться танцевать надо с гусиным яйцом на макушке. Потому что плохому танцору эти самые яйца и мешают.

Хорошо было бы сесть с Яном у камина, рассказывать друг другу истории из прошлого. Вот только не выйдет.

Такие как он не переходят на нашу сторону. Скорее уж поверю в то, что это готов сделать сам король.

Музыка стихла. Мы с Яном поклонились друг другу.

— Нужно будет еще повторить, — сказал он.

— Обязательно, — ответила я.

Танцевать с ним мне действительно понравилось. Тогда как с королем это больше напоминало работу.

Но Робрет нас тоже заметил. Он стоял неподалеку в компании командира гвардии и принцессы Женьемины. Сестра короля вырядилась так, что сразу было видно — она из королевской семьи. На ней было длинное, пышное платье цвета хвои, обшитое изумрудами. Плечи принцессы оставались открытыми, и я приметила на правом небольшую татуировку с неизвестным мне символом. На шее висело ожерелье с большим камнем прическу тоже украшали камешки. Как они крепились я так и не поняла.

— Помню, как Женьемина в меня влюбилась, когда нам было лет по четырнадцать, — сказал Ян с таким выражением лица, словно ему было стыдно.

— И как закончилось? — спросила я.

— Да никак. Она в кучу парней влюблялась, но больше, чем на две недели, её не хватало. Но дольше всего было с придворным шутом. Даже слухи поползли, после чего отец Робрета выдворил шута из дворца.

— Может, зря выдворил?

— Видела бы ты его. Похож вон на ту курицу, — Ян указал в сторону стола, где ни капли не стыдясь красно-желтая птица клевала что-то со стола. — Еще и с клювом как у этого… Как его?

— Гуся?

— Как у министра по налогам. Может, еще один танец? — предложил Ян, но согласиться я не успела. Мимо прошел король и жестом подозвал рыцаря к себе. Тому оставалось лишь состроить недовольную мину.