Последняя любовь - [4]

—Бекетт, может, поговоришь со своей приятельницей Лиззи? Пусть эта дверь будет открыта, а двери на террасу закрыты.

—Все так и есть — открыта, закрыты.

—Это сейчас, а вчера вечером Лиззи слегка побуянила.

Бекетт удивленно поднял брови.

—Неужели?

—Я впервые встретился с ней лично. Обходил вечером гостиницу, услышал наверху шум. Подумал, что кто-то из вас меня разыгрывает, ну и выругался. А Лиззи обиделась. Дала понять, что ей это не нравится.

Бекетт широко улыбнулся.

—Да уж, характерец у нее тот еще!

—Рассказываешь! Думаю, мы помирились, но на всякий случай, если она еще сердится.

—Мы здесь уже все сделали, — вмешался Райдер. — В номере «Оберон и Титания» тоже. Нужно закончить с карнизами и плинтусами в номере «Ник и Нора»[3], кое-что доделать в номере «Ева и Рорк»[4] и повесить в ванной комнате светильник — вчера его наконец привезли. В номере «Джейн и Рочестер» полно ящиков и коробок. Лампы, люстры, снова лампы, полки и бог знает что еще. Но все уберем.

Райдер постучал себя по голове, пес подошел к нему и уселся рядом.

—Видишь, у меня тоже есть список. Только я не записываю всякую ерунду в десятке разных мест.

—Крючки для купальных халатов, держатели для полотенец и туалетной бумаги... — начал перечислять Оуэн.

—Будут сегодня.

—Зеркала, телевизоры, щитки переключателей и лицевые панели для розеток, ограничители для дверей...

—Будут.

—У тебя записано, куда что устанавливать?

—Не нуди, тетушка.

—Еще потребуются указатели выхода. — Оуэн вошел в столовую, продолжая по списку. — Сюда повесьте бра. И еще шкафчики, которые мы сделали для огнетушителей, — покрасьте их и установите.

—Начнем, как только ты заткнешься.

—Буклеты, сайт, реклама, окончательная корректировка цен, специальные предложения, папки с информацией для каждого номера.

—Не мое дело.

—Точно. Считай, тебе повезло. Сколько потребуется времени, чтобы закончить проект булочной?

Оуэн повернулся к Бекетту.

—Я собираюсь отвезти все чертежи в контору по выдаче разрешений завтра утром.

—Отлично. — Оуэн достал мобильник, переключил в режим «Календарь». — Давайте-ка зафиксируем. Я скажу Хоуп, что можно начинать бронирование на пятнадцатое января. Устроим шикарное открытие тринадцатого, останется еще день, чтобы убрать после приема. И все, считай, закончили.

—Это же меньше месяца! — возмутился Райдер.

—И ты, и мы с Беком знаем, что работы здесь недели на две, не больше. К Рождеству управишься. Если на этой неделе начнем обустраивать номера, то к первому января все сделаем, а сразу после праздников оформим страховку от перерыва деятельности предприятия. Останется две недели на всякую мелочовку и доработки. К тому времени и Хоуп сюда переберется.

—Я согласен с Оуэном, мы уже едем под гору, Рай, — заметил Бекетт.

Засунув руки в карманы, Райдер пожал плечами.

—Наверное, мне просто странно думать, что мы почти у финиша.

—Выше нос, — подбодрил Оуэн. — В таком месте, как это, всегда найдется работа.

Райдер кивнул. Задняя дверь открылась, потом закрылась, послышался топот тяжелых ботинок по кафельному полу.

—Ребята пришли. Берите инструменты и за дело.

* * *

Оуэн с удовольствием занялся карнизами. Время от времени приходилось отвлекаться — отвечать на звонки, отправлять сообщения или читать почту, но он не возражал. Для него телефон был таким же рабочим инструментом, как строительно-монтажный пистолет. В здании кипела бурная деятельность, гудели голоса, играло радио. Пахло краской, свежераспиленными досками и крепким кофе. Все вместе ассоциировалось с «Семейным подрядом Монтгомери» и напоминало об отце.

Всему, что Оуэн знал о плотничьем и строительном деле, его научил отец. И сейчас, спустившись со стремянки, Оуэн чувствовал, что отец бы ими гордился. Старое здание с выбитыми окнами, просевшими крылечками, обшарпанными стенами и покореженным полом они превратили в настоящее украшение городской площади. Оуэн подумал, что дальновидность Бе-кетта, мамино воображение и наметанный глаз, трудолюбие и мастерство Райдера, его собственное умение сосредоточиться на деталях, а также отличная команда воплотили рожденную за кухонным столом идею в реальность.

Он положил пистолет, размял плечи и оглядел комнату. Да, мамин наметанный глаз... Поначалу Оуэн был не в восторге от предложенного ею сочетания шоколадно-коричневого потолка и бледно-голубых стен, но только до тех пор, пока не увидел номер «Ник и Нора» воочию. Шикарно, по-другому и не скажешь, а ванная комната — вообще квинтэссенция шика и утонченности. Та же цветовая гамма, дополненная синью стеклянной плитки на стенах и контрастирующая с коричневым на коричневом, все блестит и сияет в свете хрустальной люстры. Надо же, люстра в сортире, подумал Оуэн, качая головой. Но, черт возьми, впечатляет. Незаурядно и не похоже на обычный гостиничный номер, сразу видно — работа Жюстины Монтгомери.

Сигнал телефона напомнил, что пора сделать несколько звонков. Оуэн направился к выходящей на террасу задней двери, а Лютер занялся перилами. Стуча зубами, Оуэн пробежал под холодным пронизывающим ветром через крытую террасу, спустился на нулевой этаж и пошел к стойке регистрации.