Последняя любовь миссис Галлахер - [29]

Восемнадцать месяцев назад, в минуту мечтаний, Том поклялся дойти до края земли и выяснить, что же это за штука такая — жизнь. Он ласково провел по ее щеке. «Наверное, для меня это и есть край земли».

7

Проснувшись на следующее утро, Хелен чувствовала себя превосходно. Она немного посочувствовала простым людям, страдающим похмельем, если они накануне перебрали, и тем, кто не имел таких, как у нее, прекрасных любовников, которые сделали бы их особенными. Затем, забыв обо всех и обо всем, она снова мысленно была с Томом.

Хелен быстро соскочила с кровати и улыбнулась, заметив, что ее халат аккуратно перекинут через спинку белого стула. Она была уверена, что прошлой ночью оставила его в другом месте. Насколько она помнит, последний раз видела свой халат на полу, куда бросила его, находясь под хмельком.

Обняв себя руками, она наслаждалась воспоминаниями. Ей хотелось увидеть его снова… прямо сейчас.

Уже через минуту она бежала — действительно, бежала — вниз по лестнице на встречу с Томом, чувствуя, что вот-вот громко рассмеется. Хелен уже была на нижней ступеньке, когда входная дверь открылась и вошла ее дочь. Она замешкалась и замедлила шаг. Ей было достаточно взглянуть на лицо Одри, чтобы убедиться, что ее взрослая дочь вне себя от злости. Если бы это случилось на пятнадцать лет раньше, Хелен пришлось бы приготовиться к скандалу.

— Мама! — произнесла Одри, тяжело вздыхая после каждого слова. — Могу я поговорить с тобой? — Увидев идущую через холл Петти, она добавила: — Лично.

Хелен уже не могла себя сдерживать и смеялась в голос. Когда ее дочь пыталась казаться возмущенной, это выглядело очень комично. Она была похожа на полнощекую маленькую белку, которая только что обнаружила, что у нее утащили все желуди.

— Конечно, Одри, — сказала Хелен, пряча улыбку.

Она проводила Одри в гостиную. Вдруг дочь резко обернулась и заглянула в лицо матери.

— Не могу поверить, что ты смеешься, — сказала молодая женщина.

Она энергично тряхнула русой головой.

— И не пытайся отрицать этого. Ты действительно смеялась. — Вдруг, расслабившись, она улыбнулась. — О'кей, догадываюсь, что выгляжу очень смешно. Но я всего лишь хотела тебе сказать, что вовсе не сержусь на то, что у тебя связь с садовником.

От этих откровенных слов Хелен остановилась в изумлении. Ее смех затих. Закрыв глаза, она почувствовала, как у нее немеют мышцы. Случилось то, чего она боялась с самого начала. Хелен никогда серьезно не задумывалась над тем, что будет делать, когда все узнают о Томе. Но всегда в глубине души боялась, что это в любой момент может случиться. Через секунду она с трудом произнесла:

— Откуда… откуда ты это знаешь?

Одри небрежно взмахнула рукой.

— Конечно, от Алтеи. Она ухитрилась оповестить об этом все совершеннолетнее население города — и с большой радостью, хочу я заметить. Никто не знает, где в ее рассказе правда, а где — завистливое воображение. — Одри нахмурила брови. — Правда в том, что я сама немного обеспокоена всем этим. Но почему, во имя чего я должна узнавать об этом из сплетен?

Хелен подошла к кушетке и села, чувствуя, что в последнюю секунду у нее подкосились ноги. Ей потребовалась минута, чтобы привести в порядок свои мысли, прежде чем взглянуть на дочь. Робкая улыбка появилась на ее лице.

— Откровенно говоря, я считала, что это не твое дело, Одри. — Она опустила взгляд и мягко добавила: — Я и сейчас так считаю.

— О, великолепно! — ответила Одри, резко усаживаясь на кушетку рядом с матерью. — Об этом говорит уже весь город. А почему твоя собственная дочь должна быть исключением?

Какое-то мгновение она сидела молча, а затем с детским любопытством взглянула на мать.

— Как он?

Секунду Хелен смущенно смотрела на нее, затем, когда до нее дошла суть вопроса, ощутила странное сочетание чувств. Она не могла отрицать, что чувствовала себя виноватой, но, кроме вины, в ней закипало чувство обиды и злость. Она почувствовала боль в животе, оттого что дочь отнесла к пустякам все то, что было таким прекрасным для нее. Помолчав некоторое время, Хелен сдержанно произнесла:

— Не нужно быть грубой.

Одри уставилась на нее с недоумением, услышав, каким тоном мать произнесла эти слова. Казалось, что она пытается найти объяснение в ее глазах тому, что так беспокоило Одри. Затем, решив, что есть только одно объяснение поведения матери, она пожала плечами и сказала:

— О, мама, почему ты так смущаешься? Мы живем в двадцатом веке, и все понимают, что у женщины тоже есть… потребности.

— Может быть, и так, — произнесла Хелен сухо, наконец-то, придя в себя. — Но, в любом случае, я не собираюсь обсуждать свои личные дела с дочерью.

— Тогда твои ожидания немного опоздали, — Одри ободряюще пожала руку матери. — Небольшая встряска тебе не помешает, — и улыбнулась. — А Том как раз тот человек, который сейчас тебе нужен.

Хелен не ответила ей, точнее, просто не могла. Ей потребовалось много усилий, чтобы перевести разговор на более безопасную тему. К счастью, оказалось не очень трудно разговаривать с дочерью о младенце и о планах после появления его на свет. Потом они рассматривали детскую одежду, которую Хелен купила, когда последний раз ходила за покупками.