Последняя легенда Анкаианы - [12]

И теперь, стоя на пороге комнаты, где молодой человек, ничего ему еще плохого не сделавший, лежал на окровавленных досках, прошитый автоматной очередью, Алик думал о том, что за две ночи девяносто лет не одолеешь, хорошо, если будет третья, а на четвертую уж точно будет поздно...

Внезапно Фил открыл глаза. Сначала взгляд его был бессмысленным, но в следующий миг Алик почувствовал, что узнан. В последние минуты своей жизни Фил сделал то, на что мужчины, по мнению Кэсси, если и были когда-то способны, что сомнительно, то теперь точно разучились. Он подумал о Кэсси. О грозящей ей со всех сторон опасности, о том, что она не знает, где логово мертвой твари, а значит, не сможет ей управлять...

- Алик..- прошептал он, и тому ничего не оставалось, как кивнуть. Может быть, кивал вовсе не мертвая тварь Алик, а анкаианец Аланкрес Гирран не мыслящий отказ там, где речь идет о последней воле, а может быть суеверный вампир, не умеющий обмануть доверившего ему свою смерть, только Фил почувствовал, что тот готов исполнить все, что он успеет попросить.

- Девчонка... со второго этажа... ничего не знает... оставь ее и...они знают...отомсти за меня...

Он не успел сказать кому. Последним, что он видел, был еще один грустный кивок и внимательный взгляд, так гармонирующий с вечным сном.

Алик если б и не захотел, стал суеверным - своя месть сделала его вампиром, ему отомстили, уложив в летаргию почти на век, и по пробуждении он не мог не обещать стать оружием чьего-то возмездия. Опершись о дверной косяк он некоторое время вслушивался в приближающиеся шаги той самой девчонки со второго этажа, а затем вышел ей навстречу. В другое время он бы просто исчез до ее появления, потому что, по здравому рассуждению, помимо последней воли была еще и реальная, грозящая ему самому опасность (ведь если Фила убили из-за его тайн, то поверившим в клады не так уж сложно поверить в Алика, тем более, что даже не поверив в него, искать могут начать и не с Лат Ла). Только вот... Просьба кладоискателя была необычна до приятности, и Алик решил доставить себе удовольствие, посмотреть еще раз на вдохновивший его предмет и понадеяться, что этого хватит до следующего милого впечатления, которыми, как он выяснил, было так бедно это время.... Еще любопытно стало, будет ли предмет нуждаться в утешении...

8. Кассинкана.

Те немногие в округе , кто мог что-то слышать (дом Фила стоял на отшибе) затаились в домах, и тишина осенней ночи нарушалась лишь спокойным ветром, лениво перебирающим фиолетовые тени листьев и трав. Ветер всегда казался Кэсси жителем далекого и спокойного мира, чуждого человеческим страстям.

На фоне дрожащих листьев высокого розового куста у крыльца стоявший в пол оборота Алик казался каменным изваянием. Ветер не тревожил даже его волосы, похожие на неровные клочья густого дыма. Лицо его, хоть он и смотрел на девушку, казалось тусклым и далеким, как запыленный портрет.

Кэсси остановилась и вопросительно посмотрела на вампира.

- Он умер, - сказал Аланкрес.

- Его убили? - тихо спросила Кэсси, садясь на крыльцо.

- Да.

- Те, кто уехал?

- Возможно. У тебя больше нет версий?

- Что? Версий? Я ведь этого еще не видела, - произнесла она слабым голосом. Как и многие в состоянии шока, она говорила без мимики и обычных интонаций. Затем Кэсси встала и прошла в комнату. Когда последовавший за ней Алик нашел ее сидящей на стуле, она никак не могла побороть бившую ее дрожь.

- Я когда-то видела, - прошептала она, - подобное... Только их было больше, и гангстеры были еще там. Я тогда очень испугалась...

Она стянула с себя куртку и попыталась повесить ее на спинку стула.

- Гангстеры? Которые делят город с монахами? - Алик слышал это от Ирмы.

- Не только город. Говорят, что...

Она замолчала и одела куртку обратно.

- Что же?

Кэсси вскочила и быстро вышла на улицу. Там огляделась.

- Вокруг на расстоянии слышимости никого нет, - понял ее Аланкрес. Успокойся и скажи.

- Да... Здесь, на верхних этажах нашего бара, есть потайная комната, и не одна...

- Это я знаю.

- А в одной иногда их главарь... живет, или не знаю, что он там делает. Не знаю, был ли он сегодня... Звать его Змеем, его редко кто видит... Я видела. На него похоже. Его, говорят, даже мэр боится, потому что считает, что он псих. А он слишком умный для психа.

Она еще скользнула взглядом по темной листве потом вопросительно взглянула на Алика.

- Тебе это надо?

- Надо, - признался тот.

- Ладно. Была у меня девка знакомая. Папа - шишка. Редкая честная шишка. Один раз он до этого Змея почти добрался. Не буду освещать, откуда мне это известно и насколько глубоко - случайность и обычное любопытство, только последствия были самые банальные и печальные, а меня угораздило как раз случиться поблизости. Давно это было, в моем детстве. Лет десять назад. Об этом никто не знал - ты первый. И за что тебе такая честь?

- Это не мне, - вдруг сказал Алик. - Фил, когда я вошел, просил за тебя.

- За меня?!

- Да. Сказал, что ты не знаешь, где я сплю. Я поверил ему, потому что догадывался об этом раньше. А еще он просил отомстить за него.