Последняя индульгенция. Кондоры не взлетели - [8]

Ромуальд скривился.

— Вы хотите сказать — общественных мероприятий по заранее разработанной программе? Сегодня каждый молодой человек ищет занятий и развлечений, соответствующих его интеллекту; только где их найдешь?

— У вас сегодня странное настроение. Что-нибудь случилось?

Ромуальд не ответил на вопрос.

— Для вас, старшего поколения, все намного проще. Вы живете по составленной программе. Все известно, все предусмотрено — что будет завтра, послезавтра, месяц, год спустя. И вам даже в голову не приходит, что такая жизнь ужасно скучна!

— Но разве лекции в университете не запланированы? Так же, как и ваша работа?

Официантка принесла заказ. Ромуальд рассеянно кивнул.

— Лекции, семинары — конечно. И это облегчает жизнь. Кто-то за тебя все выдумал, приготовил, даже в рот вложил, остается только проглотить. Но когда приходит свободный час…

— Следовательно, общественные мероприятия все же нужны?

Ромуальд поморщился.

— Наверное, никто из нас не способен уже самостоятельно думать и придумывать, — неожиданно завершил он свое размышление. — У меня вечером — свидание с Даной. В кино, театрах, кафе, на всяких вечерах мы уже побывали. Что еще можно выдумать?

— М-да. Как видно, располагать своей жизнью вовсе не так просто. Найти что-то самому куда сложнее, чем пользоваться готовым. Распоряжаться собой труднее, чем позволить распоряжаться другому. Но надо научиться не только искать, но и находить. И не ждать, пока какой-нибудь благодетель сунет тебе в рот разжеванное. Это и на самом деле скучно. Да ешьте же!

Они разговаривали, как старые друзья, хотя познакомились лишь недавно за этим самым столиком.

Ромуальду было бы трудно объяснить, почему он искал общества этого человека. Потому ли только, что вырос без отца, которого в детстве ему очень не хватало?

— Вы, как всегда, правы, — кивнул он, принимаясь за борщ.

Ольгерт внимательно следил за каждым его движением.

— И все же, что случилось? — снова спросил он. — Ведь не без причины вы сегодня такой — скажем, слишком ершистый.

— Да в общем ничего. Плохое настроение без определенной причины. Разве что… Мать уехала в гости к какой-то знакомой по работе. Куда-то к морю. Обещала сегодня вернуться, но пока нет. Мелочь, конечно. Пусть поживет, ощутит красоту осени…

— У вас с матерью хорошие отношения?

— Она — единственный близкий мне человек.

— А если бы вдруг отыскался отец?

Ромуальд недобро усмехнулся.

— Где же он, этот отец? И где пропадал все эти годы?

К столику торопливо приблизилась девушка с длинными светлыми волосами, одетая в вельветовый брючный костюм.

— Здесь свободно? — она бросила шаловливый взгляд на Ромуальда, отодвинула стул и, не дожидаясь ответа, уселась.

— Дана! — воскликнул Ромуальд. — Ты как тут оказалась?

— Я тоже иногда обедаю, — засмеялась девушка. — Любовью, как уверяют старики, долго сыт не будешь.

По лицу Ольгерта пробежала легкая тень.

— Спасибо за приятную компанию, — поклонился он. — Мне пора. Обеденный перерыв тоже планируется.

Когда он ушел, Дана фыркнула.

— Ты всегда отыскиваешь оригинальных знакомых. Кто это?

— Ольгерт Лубенс, инженер. Он и в самом деле интересный человек.

— Ну, гляди, как бы он меня не отбил!

И они перемигнулись.

VII

Следователь Розниекс взбежал по лестнице, перемахивая через две, а то и три ступеньки. «Хвала Создателю, наделившему меня такими ходулями!» Он промчался мимо секретарши, не успев даже поздороваться, и распахнул дверь кабинета шефа.

Дым уже клубился под потолком. Это означало, что Розниекс опоздал основательно. «Жаль, что без меня они не могли начать…» Он ждал, что зазвучит осуждающий голос Кубулиса, заранее зная, что скажет прокурор. Так и вышло, слово в слово:

— Не опоздать Розниекс не в состоянии. У него всегда находятся дела поважнее наших.

— Был в морге, — соврал Валдис, деловито усаживаясь за длинный стол совещаний.

— Хорошо, что остался в живых, — выпустил очередную остроту Стабиньш. — Оттуда редко кому удается вернуться.

В морге Розниекс действительно был, но только утром. А сейчас его перехватила по дороге бабушка одного осужденного. Парень давно сидит, но бабушка прослышала, что будет амнистия. И они, медленно прогуливаясь, поговорили по душам. Нельзя же заставлять старого человека тащиться в такую даль, до самой прокуратуры.

Кубулис встал и постучал металлическим карандашиком о графин, чтобы прервать разговоры.

— Может быть, все же начнем?

Лица работников милиции и прокуратуры были миролюбивы и выражали интерес. Понятно: сегодня прокурор не станет говорить о затянутых сроках следствия и возвращенных на доследование делах, не будет упрекать инспекторов за высокий процент нераскрытых преступлений. А они, в свою очередь, не станут обижаться на то, что он отказался дать санкцию на чей-то арест. Одним словом, сегодня оперативное совещание обещало пройти без столкновений, в подлинном единодушии.

Разговоры немного приутихли, но тут же кое-где начались снова — в особенности в том углу, где вместе устроились женщины из милиции и прокуратуры. В последние годы представительниц прекрасного пола среди следственных работников становилось все больше. «И отсюда они тоже скоро нас вытеснят», — подумал Розниекс.