Последний вальс - [67]

Джерард знал, что связан с Кристиной навечно — теперь даже крепче, нежели до этого. Теперь между ними существовала физическая связь. Забеременела ли она? Он скоро узнает. Джерард попытался вспомнить, за что ненавидел ее и почему решил, что никогда не сможет ей доверять. Чего именно из событий десятилетней давности он не мог понять?

Но концерт продолжался, и он обязан был сосредоточить все свое внимание на номерах. Многие из гостей исполняли музыкальные произведения, и ни одно из них ни разу не повторилось. Фокусы стояли в середине программы — так что дети еще не успели устать и смогли в полной мере насладиться зрелищем. У Джерарда и Кристины почти не было времени на репетиции, но они прекрасно справились со своей задачей. Графиня выглядела очаровательно и неподдельно изумилась, когда граф достал из ее ушей разноцветные шелковые шарфы и — что было немного рискованно — золотой соверен из-за корсажа ее платья. Кристина держала шляпу, когда граф сложил туда пестрые шарфы, а потом достал вместо них трость с позолоченным набалдашником. В конце номера граф поцеловал руку графини, а она присела перед публикой в реверансе.

Кристина выглядела весьма довольной. Казалось, она прибавила в весе, хотя дело было скорее всего в обмане зрения. Куда девалась слишком худая женщина с неестественно прямой спиной и угрюмо поджатыми губами? Ее тело стало более гибким, более цветущим, более соблазнительным. Вся она светилась изнутри, словно помолодела на несколько лет.

Джерард нервничал. Сейчас Дженнет споет несколько шотландских народных песен под собственный аккомпанемент. Дальше очередь Рейчел. И Джерард надеялся, что она не ударит в грязь лицом. Он не знал наверняка, сможет ли эта девочка справиться с нервным напряжением. Она всегда была тихой и неестественно серьезной, за исключением редких моментов. Джерард надеялся, что Кристина не осудит их задумку. Да и какие у нее могут быть на то причины? Тетя Ханна и Маргарет поддержали его. Но с Кристиной ничего нельзя было знать наверняка. Джерард прекрасно помнил тот первый вечер в танцевальном зале.

Тетя Ханна поднялась со своего места, когда предназначенные Дженнет аплодисменты стихли. Граф же скрылся за кулисами, где готовились к своим выступлениям остальные гости. Рейчел уже стояла там вместе с Маргарет, одетая в летящее платье из белого газа с золотой отделкой, тайно сшитое няней. В распущенные по плечам волосы девочки были вплетены золотые ленты. На лице Рейчел застыло выражение ужаса Джерард присел перед ней на корточки и сжал ее холодные ладошки.

— Помни, что ты самая грациозная леди из тех, что я знаю, — сказал граф. Она и ее мама.

А леди Ханна тем временем говорила:

— Вифлеемская звезда играет такую важную роль в рождественской истории, что иногда кажется живым участником событий. Она прекрасна, безмятежна и олицетворяет свет, надежду и спокойствие. Сегодня Вифлеемская звезда ожила в лице леди Рейчел Перси.

С этими словами леди Ханна заняла место за фортепьяно. Граф легонько сжал и отпустил плечо Рейчел и встал так, чтобы видеть и ее, и Кристину, сидящую во втором ряду с полусонной Тесс на руках. В глазах графини плескалась тревога.

Но Джерард не мог более смотреть на нее. Он видел номер Рейчел несколько раз. Более того — он помог его поставить вместе с тетей и кузиной. Номер казался Джерарду милым, музыкальным и очень изящным. Но сегодня Рейчел привнесла в него что-то от себя.

Она танцевала так, словно у ее ног собрались все звезды на свете, а она была главной из них. Казалось, девочка парила в воздухе, а мыски ее шелковых туфелек почти не касаются пола. Она словно вдруг обрела внутреннее зрение, которое заставляло ее лицо светиться, хотя она ни разу не улыбнулась.

В этом ребенке была заключена такая красота, такое богатое воображение и такая страсть, что оставалось лишь догадываться об их силе и испытывать восхищение в те редкие моменты, когда открывалась правда о том, каким сокровищем на самом деле является Рейчел.

Когда танец закончился, Рейчел немного смутилась, а когда в зале раздались аплодисменты — неуклюже присела в реверансе. И в то же самое мгновение она словно по мановению волшебной палочки превратилась в прежнюю ничем не примечательную и очень серьезную девочку.

Граф перевел взгляд на Кристину. Она не хлопала. Она крепко прижимала к себе Тесс и казалась вытесанной из мрамора. Ее лицо было совершенно белым в отблесках пламени, отбрасываемых свечами. Но когда Рейчел подошла к ней, Кристина крепко обняла ее, и Джерард больше не мог видеть ее лица.

Он не знал, совершил ли ошибку, позволил ли себе непростительную свободу в отношении к Рейчел. Он попытался ощутить знакомое раздражение. Если Кристина не в силах вынести того, что ее дочь танцует — а у Рейчел обнаружились недюжинные способности к танцам, — значит, она заслуживает того, чтобы ее хорошенько встряхнули.

Но Джерард не чувствовал раздражения. Только тревогу. Рейчел — ее дочь, а Кристина — хорошая мать. Понять их обеих до конца он был не в силах. Джерард почти ничего не знал об их жизни до того, как он появился в Торнвуде полторы недели назад. Так откуда ему знать, что лучше для ее ребенка?