Последний Совершенный Лангедока - [9]
– Ну, лет шестьдесят…
– В шестьдесят пять он только из армии уволился. Ему за семьдесят.
– Интересный старик…
– Не то слово! Мы с ним такие политические диспуты, бывает, ведём! Литра на три пива.
– Политические дискуссии… Надо же… Во Франции уже давно никто не интересуется политикой.
– А чем интересуются?
– Кто чем. В основном, добыванием денег. Молодёжи вообще ничего не надо: работают, спустя рукава, лишь бы только на жизнь хватало. В свободное время какую-то дикую музыку слушают, травку курят, читать не хотят, учиться тоже.
– А эти, ну… афрофранцузы?
– Эти – другое дело. Их родители чудом попали во Францию и были готовы работать по двадцать пять часов в сутки, чтобы закрепиться в стране, стать французами, пусть и второго сорта. А вот их дети уже не такие. Они родились в Европе, считают себя полноправными гражданами и настойчиво пытаются насаждать свои порядки. Но они не европейцы, и не хотят ими быть, понимаете? Пока у них мало что получается, но самое плохое у нас впереди, я уверена. Вас, кстати говоря, ждёт то же самое. Мы, похоже, уже опоздали и упустили свой шанс, а вы ещё стоите на самом краешке, пока ещё что-то можно сделать, но время работает не на вас. Поверьте, со стороны виднее.
Я вздохнул и политкорректно промолчал.
Машина медленно катилась по укатанному гравию. Дождь кончился, было сыро и душновато. Садовые цветы пахли сильно и резко, как в оранжерее. Население посёлка, радуясь улучшению погоды, высыпало на прогулку. Кто выгуливал детей, кто собак, а у одной женщины на плече сидел рыжий и надменный персидский кот. Я боялся, что какой-нибудь ребёнок вырвется из рук родителей или дурная собачонка метнётся под колёса, но всё обошлось.
– Ну, слава богу, вот и приехали, – сказал я, – сейчас ворота открою.
На участке я поставил машину перед гаражом, в который нельзя было заехать, потому что он по самые ворота был забит дачным барахлом. Это барахло давно следовало разобрать и вывезти на свалку, но каждый год я откладывал это дело «на потом». Гараж был старый, ржавый, купленный ещё для отцовской «Волги». После его смерти машину продали, а гараж по странному дачному закону начал заполняться вещами, которые уже не нужны, но которые выбросить ещё жалко. Там были банки с давно засохшей краской, продавленные кресла и раскладушки, ржавые канистры, подшивки «Огонька» и «Коммуниста Вооружённых Сил» и прочая чепуха. Я в очередной раз дал себе слово разобраться с гаражом до осени, но поскольку до осени было ещё далеко, с лёгким сердцем сразу же забыл об обещании.
Ольга стояла у машины и разглядывала мои владения.
Участок был старым, отцу его дали в пятидесятые годы. Дорожка от калитки была обсажена кустами разросшейся смородины, в углу росла старая сосна, а вдоль забора несколько елей. Были ещё две яблони и груша, которая, сколько себя помню, никогда не плодоносила. Маленькая беседка пряталась в кустах сирени и жасмина, хозблок зарос малиной. Дорожки были выложены потрескавшимися цементными плитками, когда-то розовыми и голубыми, а теперь серыми. Вдоль дорожек густо разрослись пионы и другие подмосковные дачные цветы, названий которых я не знал. За цветами давно уже никто не ухаживал, но они, похоже, и так неплохо себя чувствовали. Под окнами буйствовала турецкая гвоздика.
Цветочные стебли закачались, и на дорожку выбрался огромный котище, серый в чёрную полоску.
– Ой, киса! – обрадовалась Ольга.
– Это кот. Зовут Григорий Ефимыч.
Ольга наморщила лоб.
– А-а-а, как Распутина? Он что, тоже… любитель?
– Почему любитель? Профессионал! – ответил я.
Ольга нагнулась и почесала кота за ухом. Григорий Ефимыч, не терпевший фамильярности от посторонних, внезапно боднул Ольгу лобастой башкой, и с громким урчанием потёрся об её ногу.
– Ну, всё, если Григорий Ефимыч вас пометил, – засмеялся я, – значит, теперь вы наша и ни в какую гостиницу не поедете!
– А я и не хочу в гостиницу, мне здесь нравится, – ответила Ольга, продолжая гладить кота. Наконец он вежливо вывернулся из-под руки, дёрнул хвостом и ушёл за угол дома.
– Вообще-то он редко кому позволяет до себя дотронуться, – сказал я, выбирая из связки ключ от дома. – Григорий Ефимыч никогда не ошибается. Если дал себя погладить, значит, человек хороший!
– Это ваш кот?
– Нет, не мой. Он сам себе кот, иногда я его кормлю, иногда соседи. Но в дом он заходить не любит, живёт на улице. Половина котят в посёлке – его.
– Серьёзный зверь, – улыбнулась Ольга.
Я отпёр дверь и пропустил девушку вперёд.
– Ух ты, здорово! – по-детски сказала она, – я и не знала, что такое ещё где-то могло сохраниться…
– Это дом моих родителей, я старался здесь менять как можно меньше, но горячая вода, теперь, конечно, есть, и туалет тоже. Сейчас я включу нагреватель, минут через пятнадцать можно будет помыться. Пойдёмте, я покажу вашу комнату, она наверху.
На втором этаже был зал, который мама называла «парадная столовая» и комнаты для гостей, в которых всегда кто-то жил – у родителей было много друзей. Из зала можно было выйти на крытый балкон, где стоял рассохшийся от времени и дождей стол и плетёные стулья. Окна поверху были застеклены разноцветными квадратиками. Листья старой яблони шевелились под ветерком, и цветные зайчики бродили по скатерти. В старом буфете была аккуратно расставлена пыльная посуда, фарфоровые статуэтки, вазочки с засушенными цветами и листьями, поздравительные открытки от забытых людей, графины из цветного стекла с присохшими пробками. Над столом висел оранжевый абажур с жёлтой бахромой.
Осень 1524 года. Священная Римская империя стоит на пороге Великой Крестьянской войны. По Саксонии странствует необычный отряд: отставной командир рейтаров барон Вольфгер фон Экк, его слуга и телохранитель оборотень Карл, католический монах, ведьма, гном и эльфийка. Они вышли в путь потому, что в замковой часовне барона заплакали кровью иконы, были явлены и другие признаки приближения конца света.Неужели предсказания Апокалипсиса начали сбываться? А может быть, Страшный суд ещё можно отсрочить?Прежде чем герои романа узнают правду, они побывают в Дрездене, Виттенберге, Мюльхаузене и даже на горе Броккен, встретятся с отцом Реформации Мартином Лютером, мятежным священником Томасом Мюнцером, курфюрстом Альбрехтом Бранденбургским, художником Лукасом Кранахом и многими другими историческими фигурами.Магия, сражения, схватки с шайками разбойников, зарождающаяся любовь немолодого человека… А тут ещё странное существо, которое барон случайно вызвал, изучая купленный у еврея-купца манускрипт…
Сборник рассказов о военной службе, опубликованных на сайте www.bigler.ru за первые пять лет его работы.
Фанфик «Гарри Поттер и забытое святилище» – фантазия на тему произведений Дж. К. Роулинг о Гарри Поттере, это четвёртая часть цикла «Гарри Поттер двадцать лет спустя». Первая, вторая и третья части называются «Гарри Поттер и скрижали Грин-де-Вальда», «Гарри Поттер и копьё Лонгина» и «Гарри Поттер и Тень Хогвартса». Все части связаны, хотя каждый фанфик имеет самостоятельный сюжет. Действие четвёртой части начинается вскоре после окончания третьей части цикла.
Поздравляю всех читателей и друзей с наступающим Новым годом. Эта сказка — новогодний подарок для всех вас, в особенности — для тех, кто полюбил цикл «Лунный Бархат».
Аннотация:Произведение расскажет вам историю о Крисе Нортоне, гипнотизере с необычным даром сливаться с подсознанием другого человека. Тем времен в городе орудует маньяк зверски убивающий своих жертв. Полиция бессильна. Преступник неуловим. Но случайно патрульные находят логово, где психопат расчленял людей, а так же единственного живого свидетеля. И Крис становится единственным человеком, способным узнать правду. Но с чем он столкнется в потаенных уголках подсознания жертвы маньяка?
«Танцпол в ночном клубе «Бабочка» был маленький и неудобный. Какой-то сумасшедший архитектор поместил небольшой круглый подиум прямо по центру, так что перемещающиеся по залу новички неизменно об него спотыкались. И хоть разбитых бокалов, пролитых коктейлей уже было достаточно, подиум не переносили. Он словно жил своей отдельной жизнью, после очередного чьего-нибудь падения раз за разом утверждая свое право на определенное место жительства…».
Верите вы или нет, но ни один исследователь, как бы он вас не уверял, не может знать о снах более, чем знаем мы с вами. Особенно интересны сны профессиональные. Человек наблюдательный, будь то рыбак, пастух или извозчик, всегда найдёт смысл в своём сне. И понапрасну не выйдет в море, не погонит овец на пастбище или не остережется отвезти господ неведомо куда...© Kamima, www.fantlab.ru.