Последний сон разума - [21]
– В идеальном порядке! – ответствовал профессор.
– А кусочек отковыряли от меня?
– Никаких следов злокачественных образований, – уверенно произнес ассистент, хотя в его душе не было спокойно, так как впервые он ошибся в своих предположениях.
– Я так рад! – волновался пациент. – Я так рад!.. А что же с моими ногами тогда?
– А вот этого мы как раз и не знаем! Мы вам сегодня третью кровать подставим, чтобы ножкам было удобно!
Профессор зашел к милиционеру с другой стороны и, чуть наклонясь, объявил ему, что в больницу сегодня приглашен представитель Книги рекордов Гиннесса, так как администрация считает, что в мире не зарегистрировано до сих пор таких толстых ляжек.
– Тем более что вы абсолютно здоровы!
– Будете знаменитостью! – добавил ассистент.
– Меня в Книгу?.. – растерялся Синичкин.
– Вас, вас! – подтвердил генерал.
– Вот так на-а! А может, меня лучше домой?
– К жене вернетесь героем! Понаблюдаем за вами недельку, а потом к жене!
– Не, я недельку не могу! – завертел головой Синичкин. – Мне преступление расследовать надо!
– Преступление подождет! – занервничал профессор и вновь покраснел правой щекой, тогда как левая оставалась бледной. – Будете лежать столько, сколько положено!
– Слушаюсь! – откозырял Синичкин.
А тем временем ассистент, глядевший с пристрастием на своего патрона, на его асимметричную красноту, был абсолютно уверен, что на этот раз он не ошибается и генерал скоро ляжет где-нибудь здесь же, парализованный слева.
Вечером и впрямь в госпиталь явился представитель Книги рекордов Гиннесса, и, когда с Синичкина стащили все одеяла, Жечка Жечков, болгарин по происхождению, не мог скрыть своего восхищения.
– Это потрясающе! – повторял представитель. – Таких ног моя Книга еще не знала! Это удача! Мы пришлем съемочную группу и покажем вашего героя на весь мир. CNN, NBC и все американские компании непременно приобретут этот сюжет!
Жечка Жечков ходил вокруг кроватей Синичкина и не переставал восторгаться.
– Вам, между прочим, за сюжеты прилично заплатят! – возвестил он, чем вызвал зависть милиционеров, соседей по палате.
– А у меня паховая грыжа! – обиженно буркнул лежащий у окна. – Здоровенная! Доктор говорит – слоновье яйцо! А разве у человека может быть слоновье яйцо? Может, и меня в Книгу? Сюжетик какой платный?..
Представитель Книги от таких слов слегка скис, но все же попросил больного показать свою грыжу и, осмотрев ее, лишь повел черной бровью.
– В нашей Книге уже есть человек, чье яйцо больше него самого! – ответствовал Жечка Жечков и потерял к грыжнику всякий интерес.
На прощание он искренне улыбнулся Синичкину и отбыл.
– Хочу видеть свою жену! – закапризничал капитан, чувствуя себя персоной значительной.
– Так ведь не положено! – возразил профессор, рассчитывающий и на упоминание своей фамилии в самой престижной книге мира.
– Переберусь в другую больницу! – пригрозил Синичкин. – В частную клинику!
– Смирно!!! – вдруг закричал генерал, и Синичкин, насколько это было возможно, вытянулся в кровати.
– Шантажировать! – кричал профессор. – Мы его лечим, прославляем, а он в клинику!
Ассистент поглаживал патрона по спине. Ему вовсе не хотелось, чтобы инсульт произошел сегодня, так как оставались незавершенными еще несколько научных трудов, на титульных листах которых стояли их фамилии.
– А почему бы в виде исключения не позволить супруге навестить нашего героя? – мягко шепнул он в самое ушко профессора. – Вы же генерал!
– А вы – полковник. Сами и займитесь этим!
К вечеру Анна Карловна сидела возле трех кроватей мужа и капала слезами на его лицо.
– Я стану знаменитым! – утешал жену Володя Синичкин. – Меня будут показывать в новостях и деньги заплатят. Я куплю тебе шубу!
От этой меховой ласки Анна Карловна закапала еще обильнее и в который раз убедилась, что ее жизнь совсем не несчастлива, а наоборот, временами доставляет минуты наивысшего наслаждения, высочайшего единения со своей половиной.
Она стала целовать Володечкино лицо, ласкать ладонями грудь, отчего капитан почувствовал возбуждение, но лишь верхней частью тела, и задышал паровозом, чем вывел соседа по палате из себя окончательно.
– Не велено сюда женщин пускать! – заговорил он в голос. – У меня слоновье яйцо! Оно начинает болеть от женщин!
– Вы кто по званию? – поинтересовался Синичкин.
– А какая разница?
– Отвеча-а-ать! – вдруг скомандовал обладатель гиннессовских ляжек.
– Ну старший сержант, – неохотно ответил сосед.
– Молчать, когда капитан разговаривает! Или субординацию забыл? Я тебе живо напомню, лимита! Будешь палкой гаишной махать до скончания века!
– Виноват, господин капитан!
Сержант вскочил с кровати, придерживая левой рукой свое слоновье яйцо, которое поразило Анну Карловну небывалыми размерами, а правой отдавая честь.
– Вольно! – расслабился Синичкин и стал отвечать на поцелуи жены со страстью…
Вечером участковому стало плохо. У него заболели ноги, да так сильно, что он принялся стонать на всю палату.
– Горят ноги! – мучился он. – Горят нестерпимо!
Соседи по палате вызвали ассистента, дежурившего ночью, и тот, потрогав ладонью ляжки пациента, убедился в их огненном жаре. Ощущение было такое, как будто он прикоснулся к горячему чайнику.
![Мясо снегиря](/storage/book-covers/f5/f5e15cabe0e0f8470c51265b6420b42dfb64c40a.jpg)
«— Знаешь, для чего нужна женщина мужчине? — спросил её как-то— Для чего?— Для того, чтобы о ней не думать… Чтобы заниматься чем-то другим…».
![Леонид обязательно умрет](/storage/book-covers/c0/c054f047830df442bf5eabab7bf4bc0848d26ce6.jpg)
Дмитрий Липскеров – писатель, драматург, обладающий безудержным воображением и безупречным чувством стиля. Автор более 25 прозаических произведений, среди которых романы «Сорок лет Чанчжоэ» (шорт-лист «Русского Букера», премия «Литературное наследие»), «Родичи», «Теория описавшегося мальчика», «Демоны в раю», «Пространство Готлиба», сборник рассказов «Мясо снегиря».Леонид обязательно умрет. Но перед этим он будет разговаривать с матерью, находясь еще в утробе, размышлять о мироздании и упорно выживать, несмотря на изначальное нежелание существовать.
![Река на асфальте](/storage/book-covers/60/6064464956d1fa0e0f1180bfc5d8639d2847de91.jpg)
Не знаю, что говорить о своих пьесах, а особенно о том месте, какое они занимают в творческой судьбе. Да и вряд ли это нужно. Сказать можно лишь одно: есть пьесы любимые — написанные на «едином» дыхании; есть трудовые когда «единое» дыхание прерывается и начинается просто тяжелая работа; а есть пьесы вымученные, когда с самого начала приходится полагаться на свой профессионализм. И как ни странно, последние зачастую бывают значительнее…Дмитрий ЛипскеровПьеса «Река на асфальте» принадлежит именно ко второй категории — к сплаву юношеского вдохновения и первой попытки работать профессионально… С тех пор написано пять пьес.
![Ожидание Соломеи](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Изящная, утонченная, изысканная повесть с небольшой налетом мистицизма, который только к месту. Качественная современная проза отечественной выделки. Фантастико-лирический оптимизм, мобильные западные формы романов, хрупкий мир и психологически неожиданная цепь событий сделали произведения Дмитрия Липскерова самым модным чтением последних лет.
![Пространство Готлиба](/storage/book-covers/ed/ed74b37cf3af66866d726ebf1985572cf2fae85e.jpg)
В "Пространстве Готлиба" воспроизведены поиски своего "Я" между воображаемым прошлым и хрупким настоящим. Главная тема романа – история любви двух инвалидов, Анны и Евгения, в силу обстоятельств вступивших в переписку. Верность и предательство, страстная любовь и лютая ненависть, мечты о счастье и горькое отчаяние, уход от суровой реальности в спасительную мистификацию сплелись в этом виртуальном романе с неожиданным и непредсказуемым финалом.
![Елена и Штурман](/storage/book-covers/cc/ccbf3fc11bf6b00e3e49d9ec906c31b1de04b94a.jpg)
Два пожилых человека — мужчина и женщина, любившие друг друга в молодости и расставшиеся много лет назад, — встречаются на закате жизни. Их удел — воспоминания. Многое не удалось в жизни, сложилось не так, как хотелось, но были светлые минуты, связанные с близкими людьми, нежностью и привязанностью, которые они разрушили, чтобы ничего не получить взамен, кроме горечи и утраты. Они ведут между собой печальный диалог.
![Автомат, стрелявший в лица](/storage/book-covers/be/beb980e4ad865505a66e8f4709eea91bcb8a587e.jpg)
Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…
![Сладкая жизнь Никиты Хряща](/storage/book-covers/3e/3e522931d693b6e2b370143ab42c73157fb87e59.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Контур человека: мир под столом](/storage/book-covers/f5/f5e78174bab0769e147a70f93ec1da0b3e5b958b.jpg)
История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.
![Женские убеждения](/storage/book-covers/b5/b58cd272d5346052bc6c795b9aba520e66dff82a.jpg)
Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.
![Ничего, кроме страха](/storage/book-covers/e5/e509c98fdb4917a364f87c107f57fbb88e889fd1.jpg)
Маленький датский Нюкёпинг, знаменитый разве что своей сахарной свеклой и обилием грачей — городок, где когда-то «заблудилась» Вторая мировая война, последствия которой датско-немецкая семья испытывает на себе вплоть до 1970-х… Вероятно, у многих из нас — и читателей, и писателей — не раз возникало желание высказать всё, что накопилось в душе по отношению к малой родине, городу своего детства. И автор этой книги высказался — так, что равнодушных в его родном Нюкёпинге не осталось, волна возмущения прокатилась по городу.Кнуд Ромер (р.
![Похвала сладострастию](/storage/book-covers/96/967356cada1e448c63245b79e6fa253c1562c00c.jpg)
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
![Блюститель](/storage/book-covers/5c/5cb9cb6ab7e20dcf44d27f8d9282a01ea3772c30.jpg)
О чем бы ни писал красноярец Сергей Кузнечихин — о рыбалке, тайге, поэтах, рабочих, забулдыгах — оторваться невозможно. Ярко, колоритно, сочно. Хотя порой хочется зареветь по его героям, пожалеть их, поправить их судьбу… Публиковаться Кузнечихин начал еще в советское время, но произведения его, как у большинства писателей, живущих во глубине России, к сожалению, слабо известны широкому читателю. Может быть, книга «Блюститель», в которой собрана проза разных лет, сможет исправить эту ситуацию.
![Праздник лишних орлов](/storage/book-covers/94/94e87ed7121ac1b7a9f33193be759642bebc9590.jpg)
В центре сюжета этой книги – судьбы друзей – Фомы, Пуха, Горя и Скворца. Они бывшие сослуживцы, воевали в Чечне, но после войны в мирной жизни майорам и офицерам порой не так-то просто найти свое место. Жены устают терпеть военный синдром, на работе успеха добиваются другие, и Фома находит свой непростой путь к Богу, отправившись в Соловецкий монастырь «трудником», чтобы снова обрести утраченную способность радоваться людям и миру вокруг. Снова найти путь к сердцу своей маленькой дочки. Эта книга – о простых героях нашего сложного времени, о настоящих мужчинах, способных совершать поступки без лишних слов и сантиментов.
![Долгая нота (От Острова и к Острову)](/storage/book-covers/e8/e8668269128181fd3f479afd6b3a56d68149077c.jpg)
«Долгая нота» Даниэля Орлова — одновременно и семейная сага, и городской роман. Действие охватывает период от окончания войны до наших дней, рассказывая о судьбах русской женщины Татьяны и ее детей. Герои произведения — это современники нынешних сорокалетних и сверстники их родителей, проживающих свои вроде бы обыкновенные жизни как часть истории страны… Началом координат всех трех сюжетных линий романа стал Большой Соловецкий остров.
![Подробности мелких чувств](/storage/book-covers/a4/a42f2c5392d639186a0747a185e4700079617eae.jpg)
Галина Щербакова, как всегда, верна своей теме — она пишет о любви. Реальной или выдуманной — не так уж и важно. Главное — что она была или будет. В наше далеко не сентиментальное время именно чувства и умение пережить их до конца, до полной самоотдачи, являются неким залогом сохранности человеческой души. Галину Щербакову интересуют все нюансы переживаний своих героинь — будь то «воительница» и прирожденная авантюристка Лилия из нового романа «Восхождение на холм царя Соломона с коляской и велосипедом» или просто плывущая по течению жизни, но каким то странным образом влияющая на судьбы всех мужчин, попадающихся на ее пути, Нора («Актриса и милиционер»)