Бекки постояла на пороге, потом медленно вошла, не отрывая глаз от Клея. Хорошо, что вторая постель свободна, подумала она. Можно, никого не стесняя, пододвинуть стул и посидеть, пока Клей не проснется. В изнеможении она опустилась на стул.
После двух часов неопределенности Бекки наконец вздохнула спокойно, хотя и не представляла, каким образом решить вопрос о пристанище для Клея. Она уже напомнила своим, что у него нет родных. Отца Клей не знал, мать же бросила его, когда ему не исполнилось и десяти лет, так что воспитывался он в приютах. Достигнув совершеннолетия, он не стал искать ни мать, ни других родственников.
Когда Джимми был грудным, Бекки попробовала убедить Клея разыскать мать, но он категорически отказался. Ему не хотелось ее видеть. Бекки очень огорчало, что Клей так упорно не признает права матери познакомиться с внуком, но он и слышать об этом не хотел.
И это лишь одна из множества проблем, омрачавших их совместную жизнь, с грустью подумала Бекки. Никогда и ничего они не обсуждали вместе. Все возникавшие вопросы Клей решал сам. Бекки же выросла в семье, где любая мелочь становилась предметом долгих и бурных споров.
Она понимала, что, когда Клей придет в себя, легко с ним не будет. Он вообще редко болел и, если это случалось, хотел только одного — чтобы его оставили в покое. Он не желал ни от кого зависеть, и меньше всего от нее, особенно теперь, когда они в разводе.
И сейчас, глядя на беспомощного Клея, Бекки ощутила прилив самых противоречивых чувств. Давно уже она призналась себе, что какая-то частица ее души всегда будет любить Клея. В конце концов, он отец ее сына. Настойчивость и уверенность в себе Джимми унаследовал от Клея.
Джимми был из самостоятельных мальчиков. Первая фраза, произнесенная им, была: «Я сам». Таким же был и Клей — самодостаточным.
Бекки боялась, что со временем ее близость с сыном ослабеет и он, как и его отец, может замкнуться в себе. Ее страшило это.
Любовь, которую она все еще испытывала к Клею, была пронизана каким-то щемящим ностальгическим чувством, и все же облегчение оттого, что кончились наконец их непрерывные конфликты, перевешивало. Теперь у нее новая жизнь, и скоро она разделит ее со спокойным, предсказуемым Барри, в своем доме, из которого никогда и никуда не надо будет уезжать.
Бекки бросила виноватый взгляд на Клея. Она сознавала, что должна была раньше сказать ему о своей помолвке, так же, впрочем, как и Джимми, но не решилась, опасаясь очередной ссоры. А в итоге они все равно поссорились, и вот что из этого вышло!
Бекки вздрогнула от телефонного звонка и быстро схватила трубку, чтобы повторный звонок не разбудил Клея. Он застонал во сне, и ей пришлось отойти подальше от кровати. Прижав трубку к губам, она едва слышно произнесла: «Алло».
— Ребекка? — услышала она голос Барри Уэлкера.
— Барри, — с облегчением выдохнула Бекки. — Как я рада слышать тебя! Откуда ты узнал, что я здесь?
— Телефон у тебя дома не отвечал, поэтому я посмотрел в телефонной книге номер твоих соседей. Они и рассказали, что там у вас случилось. Как себя чувствуют Джимми и Клей?
Бекки улыбнулась. Один звук его голоса уже придавал ей уверенности. На Барри можно положиться! Эта постоянная готовность опекать больше всего и привлекала ее в Барри.
— У них все будет нормально.
Барри, сочувственно выслушав ее беглое описание травм, полученных Джимми и Клеем, тут же предложил приехать и помочь ей, однако она уговорила его не делать этого, объяснив, что с ней рядом мать и сестры и нет никакой нужды бросать родителей и возвращаться раньше понедельника.
— Но тебе не обойтись без моей помощи!
— Нет, Барри, в самом деле не нужно.
Бекки мельком взглянула на Клея. Нетрудно представить себе, что скажет бывший муж при виде Барри.
— Нам лучше не видеться, пока я не решу, что мне делать дальше. За Клеем необходим уход, по крайней мере в первое время, и я не представляю, где все это будет…
— Но уж меня-то он рядом видеть не захочет, — закончил за нее Барри.
— Ты, к сожалению, прав, — согласилась Бекки. — Клей не самый легкий человек, — добавила она, понизив голос до шепота.
— Поэтому ты и выходишь за меня.
В голосе Барри не слышалось торжества или удовлетворения, он звучал вполне нейтрально, что несколько озадачило Бекки.
— Что ж, правильно. Только это не единственная причина.
Барри молчал, и она знала: он думает о том, что известно им обоим, — она не любит его так, как любила когда-то Клея. Знала она и то, что у Барри хватит такта не упрекать ее за это.
Барри прервал молчание, сказав, что позвонит еще и через два дня вернется.
Бекки повесила трубку и несколько минут сидела, тупо глядя на телефон. У нее возникло ощущение, что она чем-то разочаровала Барри. А ведь они будут вскоре делить вместе и счастье и горести!
Осторожно поставив телефон на тумбочку, Бекки посмотрела на Клея; ей припомнилось, как часто она тревожилась и переживала, что он может получить производственную травму. Но он не получил даже царапины. А вот теперь Клей едва не погиб, и где — рядом с ее» домом!
Покачнувшись, Бекки тихо присела рядом с кроватью. Через некоторое время она заметила, что веки Клея дрогнули, он открыл глаза, скользнул по ней пустым взглядом и снова закрыл их. Бекки похолодела от ужаса — она поняла, что Клей не узнает ее.
