Последний шанс - [29]
— Если б ни Алешка, она бы свихнулась от горя и одиночества. Я тоже этого боялась, особо, когда у твоей матери побыла. Вас вон как много, а с нею никого. Вовка в деревне не останется. Это понятно, там его ничто не держит. Да и дурная память в спину вытолкнет. Останется мать одна. Я пыталась уговорить ее переехать к нам. Она слышать не захотела. Велела меж собой разобраться и наладить мир в семье. Я ей пообещала. И она сказала, что подумает.
— Спасибо тебе, Клара!
— Ну, а как иначе? Пока ты спал, уже в доме, мы с нею обо всем поговорили. И не только с мамкой. Все меня в оборот взяли. Никто с нашим разводом не согласился и не признал его. Упрекали, что души не имею, с тобою не считаюсь. Короче, промыли мозги. А потом и телефонами обменялись. Теперь звонить будут. Я и не знала, что у нас с тобой столько родни!
— Ты еще одного не видела, какой на Дальнем Востоке служит. Он матери прислал телеграмму и деньги. Обещает на Новый год приехать.
— В отпуск?
— Да кто его знает! Мы с ним редко переписывались, мало общались. Он раньше всех из дома ушел. Отцу за все годы ни черкнул ни строчки. А матери сестры и братья его письма читали. От них она знала о нем все.
— Страшно так жить, как твой отец. Вокруг одни враги. И ни одного друга. Сам себя обокрал. Даже лес не любил его. Выдавил из жизни, как чужака. Не приведись никому такой доли.
— Понимаешь, его обидели люди, свои, деревенские. И он мстил всем, огульно ненавидел и не считал за человеков. Мы тоже не прижились в деревне. Ни с кем не дружили и никого не понимали, только мать со всеми ладила и дружила, но она там своя. Кровинка от крови. Потому, ее в деревне уважают. Помнят с детства. Вон сколько людей пришли на похороны. Не из-за отца, из уваженья к матери. Если б не то, ни могилу выкопать, ни гроб отнести на кладбище, желающих не нашли бы. А мамку одну не оставят. Всегда найдется кому помочь и утешить. Я за нее спокоен. А что касается отца, он не только деревенских, нас, своих детей изводил и ненавидел. Если кому помог, потом попрекал. Да так, что его помощи никто не радовался и не вспоминал папаню добрым словом. Не дай Бог быть таким отцом как он!
— Давай позвоним Алеше, позовем к себе!
— Насовсем? — уточнил Степа.
— Разумеется. Мы вместе отметим примирение. И никогда больше не повторим глупое. Мы могли потерять друг друга навсегда. Хорошо, что это не случилось!
— А значит, не зря в деревню съездили! Не всякие похороны горе. Есть исключения из правил, — поддержал жену Степка и продолжил посерьезнев:
— Пусть бы нашего сына обошли такие испытания. Ему нельзя повторять наши ошибки. Они не просто укорачивают жизнь, они делают ее наказанием…
Глава 3. ЖЕСТОКОСТЬ
Человек с утра взялся ремонтировать дачу. Дел много, а старый домишко запущен. Все руки не доходили. Покосились окна и двери, подгнило и провалилось облупившееся крыльцо, на стены лучше не смотреть, давно пора было прошпаклевать бревна. Двор захламлен. Когда его подметали в последний раз, никто не помнил. Забор давно походил на пьяного мужика стоявшего на полусогнутых ногах.
Хозяин грустно оглядел ветхий домишко. Вздохнул, подумав, сумеет ли справиться со всеми делами за время отпуска? С сомненьем покачал головой. Все не так просто. Помимо сил и времени нужны материалы. Легко ли привезти их в деревеньку? В одни руки все не одолеть. А куда деваться, если в семье кроме него ни одного мужика. А с баб что возьмешь? Они ни к чему не приспособлены.
В своей деревне тоже рассчитывать не на кого. Людишек совсем мало, да и те, такие же, как этот домишко, старые и квелые, на ногах едва держатся. Кольку едва узнают, да что там он, своих старух в двух шагах не видят.
Все кто были еще в силах, уехали из деревни в город. Оно и понятно. Там и жить, и прокормиться легче, всегда можно сыскать работу. В деревне ее давно уже нет.
Николай огляделся вокруг. Все те же заброшенные, заросшие бурьяном поля. И только возле десятка домов видны огороды, даже палисадники. Возле его дачи самый большой участок, мать старается, не сидит без дела, хотя возраст серьезный, в доме не удержать. С домом ей, конечно не справиться. Зато на огород любо глянуть. Тут все имеется, растет, цветет и пахнет, и притом ни единого сорняка. Все с корнем поизвела. Огородом гордится, а вот избуха вовсе состарилась, окривела, обветшала, хотя и у других хатенки не лучше, словно следом за хозяевами на погост собрались. А что поделаешь, коль сил на них не остается. Вот и доживает свой век кто как может.
Николай уже через два дня приехал на грузовике, доверху загруженном всякими материалами. Из кузова торчали рубероид и сетка-рабица, рамы и ящики со стеклом, краской, гвоздями, готовые двери и шпунтованная доска. Всего не перечислить. Все привезенное мужик перегрузил в сарай. И тут же взялся за дело. Пот заливал лицо, но человек не слезал с крыши. Ее первую покрыть требовалось новым рубероидом. В доме весь потолок протек. Самому бы ладно, а вот мать жаль. Уже третий год помочь просила поднять избу. А кто еще поможет? Коля — сын единственный, на него вся надежда. Так и уговорила.
Всю неделю, не разгибая спины, работал человек. Вставал чуть свет, ложился уже в потемках, а работы не убывало. Дом медленно выпрямлялся. Менял лицо. Вот уж и новые окна появились, другая дверь стоит, не узнать крыльцо, пазы в бревнах прошпаклеваны. Мать потихоньку приводит в порядок двор, собирает в кучу дрова, выгребает, выметает мусор, выносит его подальше от дома и все ждет, когда сын за забор возьмется, заменит калитку, вкопает лавочку, чтоб красиво было, как когда-то.
Это — страшный мир. Мир за колючей проволокой. Здесь происходит много такого, что трудно себе представить, — и много такого, что невозможно увидеть даже в кошмарном сне. Но — даже в мире за колючей проволокой, живущем по незыблемому блатному «закону», существуют свои представления о чести, благородстве и мужестве. Пусть — странные для нас. Пусть — непонятные нам. Но там — в зоне — по-другому просто не выжить…
Колыма НЕ ЛЮБИТ «случайных» зэков, угодивших за колючую проволоку по глупой ошибке. А еще больше в аду лагерей не любят тех, кто отказывается склониться перед всемогущей силой блатного «закона»…Но глупый наивный молодой парень, родившийся на далеком Кавказе, НЕ НАМЕРЕН «шестерить» даже перед легендарными «королями зоны» — «ворами в законе», о «подвигах» которых слагают легенды.Теперь он либо погибнет — либо САМ станет легендой…
В новом романе, предложенном читателям, рассказано о двух сахалинских зонах: женской, с общим режимом содержания, и мужской, с особым режимом. Как и за что отбывают в них наказания осужденные, их взаимоотношения между собой, охраной, администрацией зоны показаны без прикрас.Судьбы заключенных, попавших на зону за преступления, и тех, кто оказался в неволе по необоснованному обвинению, раскрыты полностью.Кто поможет? Найдутся ли те, кому не безразлична судьба ближнего? Они еще есть! И пока люди не разучились сострадать и помогать, живы на земле надежда и радость....Но не каждому стоит помогать, несмотря на молодость и кровное родство.
Низшие из низших. Падшие из падших.«Психи», заживо похороненные за колючей проволокой СПЕЦИАЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ.Среди них есть и палачи, и жертвы… Есть преступники, умело «откосившие» от возмездия за содеянное, — и жалкие, несчастные люди, забытые всеми. Они обитают в АДУ. У них лишь одна цель — ВЫЖИТЬ.
Кто он, странный человек, замерзавший на заснеженной дороге и "из жалости" подобранный простой деревенской бабой?Кто он, "крутой мужик", похоже, успевший пройти все мыслимые и немыслимые круги лагерного ада - и стать "своим" в мире за колючей проволокой?Возможно, бандит, наконец-то решивший "завязать" с криминальным прошлым? Скорее всего - так. Но... с чего это взял старый, опытный вор, что блатные "братки" просто возьмут и отпустят на "мирное житье" бывшего дружка и подельника?..
…Бомжи. Отвратительные бродяги, пьяницы и ничтожества?Или — просто отчаянно несчастные люди, изгнанные из дома и семьи, вынужденные скитаться по свалкам и помойкам, нигде и ни в ком не находящие ни жалости, ни сострадания?На Руси не зря говорят — от тюрьмы да сумы не зарекайся.Кто из нас — благополучных, состоятельных — может быть уверен, что его минет чаша сия?Запомните — когда-то уверены были и они…
О чем этот роман? Казалось бы, это двенадцать не связанных друг с другом рассказов. Или что-то их все же объединяет? Что нас всех объединяет? Нас, русских. Водка? Кровь? Любовь! Вот, что нас всех объединяет. Несмотря на все ужасы, которые происходили в прошлом и, несомненно, произойдут в будущем. И сквозь века и сквозь столетия, одна женщина, певица поет нам эту песню. Я чувствую любовь! Поет она. И значит, любовь есть. Ты чувствуешь любовь, читатель?
События, описанные в повестях «Новомир» и «Звезда моя, вечерница», происходят в сёлах Южного Урала (Оренбуржья) в конце перестройки и начале пресловутых «реформ». Главный персонаж повести «Новомир» — пенсионер, всю жизнь проработавший механизатором, доживающий свой век в полузаброшенной нынешней деревне, но сумевший, несмотря ни на что, сохранить в себе то человеческое, что напрочь утрачено так называемыми новыми русскими. Героиня повести «Звезда моя, вечерница» встречает наконец того единственного, кого не теряла надежды найти, — свою любовь, опору, соратника по жизни, и это во времена очередной русской смуты, обрушения всего, чем жили и на что так надеялись… Новая книга известного российского прозаика, лауреата премий имени И.А. Бунина, Александра Невского, Д.Н. Мамина-Сибиряка и многих других.
Две женщины — наша современница студентка и советская поэтесса, их судьбы пересекаются, скрещиваться и в них, как в зеркале отражается эпоха…
Жизнь в театре и после него — в заметках, притчах и стихах. С юмором и без оного, с лирикой и почти физикой, но без всякого сожаления!
От автора… В русской литературе уже были «Записки юного врача» и «Записки врача». Это – «Записки поюзанного врача», сумевшего пережить стадии карьеры «Ничего не знаю, ничего не умею» и «Все знаю, все умею» и дожившего-таки до стадии «Что-то знаю, что-то умею и что?»…
У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?