Последний шанс человечества - [74]

Глубоко в его недрах термоядерная электростанция отдала энергию в электромагнитную катапульту. Разогнанный до скорости нескольких тысяч километров в секунду рукотворный металлический метеорит почти мгновенно преодолел тонкий слой атмосферы, оставив после себя сверкающую нить раскаленной плазмы, в которую превратился и снаряд, и воздух по его пути к поверхности. При этом снаряд потерял несколько десятков процентов массы, но это было уже не важно.

На юге от столичного города волфов, там, где стоял прикрывающий его дивизион ракет противокосмической обороны, вспыхнула яркая, но такая маленькая для наблюдателя из космоса звездочка. Формула Эйнштейна E = mc² справедлива для любой части Вселенной, а рукотворные метеориты падали с огромной скоростью, благодаря чему, когда они врезались в планету, выделялась энергия, сравнимая с энергией ядерного взрыва.

Ракетчики погибли мгновенно, испарились в яростной вспышке температурой десятки тысяч градусов, а для тех, кому не повезло находиться рядом с базой, начался собственный конец света.

Волф по имени Фатх служил руководителем роботизированного кафе в окрестностях базы. Место хлебное: и сами ракетчики, и их жены с детьми любили посещать в свободное время недорогое заведение. Все изменилось, когда на планету напали подлые голокожие. Посетителей стало заметно меньше: часть населения переселили в подземные убежища, но Фатху не досталось места среди счастливчиков. Убежищ для всех не хватало, их предоставляли только самым ценным специалистам. Посетовав на злых и себялюбивых вождей кланов, он положился на волю изначальных богов и продолжил работу, ограничившись приказом роботам-официантам выкопать рядом с входом в кафе большую яму и перекрыть ее плитой из пластикобетона. Хоть какое-то укрытие.

Фатх встречал на улице гостей, проживавшую в соседнем городке пожилую пару, когда земля, словно живая, дернулась из-под ног; он упал, но тут же вскочил; горизонт по правую руку озарился ослепительным светом, ярче чем от солнца. На миг он застыл в изумлении. Что это? Откуда свет?

Выручило его то, что он всегда быстро соображал. Когда над верхушками деревьев взошло новое солнце, он уже со всех ног бежал к импровизированному убежищу. К спине словно приложило раскаленный утюг. Пронзительно взвизгнув, он рухнул в убежище и, сорвав с себя тлеющие остатки рубашки, скорчился на самом дне.

Мир вокруг превратился в море огня, подобное тому, в каком изначальные боги топят души грешников. Доставшийся от далеких животных предков чувствительный нос забили отвратительные запахи горящей плоти и обугленного пластика.

– А-а-а! – взвыл Фатх: это было больше, чем он мог вытерпеть.

Через несколько мгновений свет стал меркнуть, и он осмелился выглянуть наружу. На горизонте на глазах разрастался вширь, стремительно подымаясь в стратосферу, гигантский гриб огня. Он попытался прикинуть, что взорвалось, но так и не смог решить, что это; ясно было одно: рвануло на базе ракетчиков. И в этот момент ударная волна с размаху ударила его о противоположную стену убежища, жуткая боль пронзила тело. В последний момент, перед тем, как сознание, а потом и жизнь покинули Фатха, промелькнула мысль: «Проклятые голокожие!»

Каждые несколько секунд новый снаряд молниеносно пробивал укрытую темной пеленой атмосферу планеты. Аэродромы и космопорты, ракетные базы, склады оружия массового уничтожения, военные и гражданские заводы превращались в прах и обугленные останки. На исходе суток орбитальной бомбардировки к командующему земным флотом по открытому радиоканалу обратился царь-солнце с просьбой о переговорах.

Прислонившись затылком к стене курительной комнаты, Крюгер жадно курил; едва слышно гудел вентилятор в трубе воздуховода. Подхваченная мощным потоком воздуха струйка ароматного дыма, постепенно рассеиваясь, плыла вверх. Задумчивый взгляд бродил по большому круглому монитору, имитировавшему иллюминатор. Проплывавший внизу непроницаемый для взгляда грязно-серый шар совсем не походил на нежно-голубую, с синью океанов и морей, с желтизной континентов с вкраплениями темно-зеленых пятен лесов и полей, планету, какой она была совсем недавно. Суточный обстрел поднял в верхние слои атмосферы миллионы тонн пыли и дыма, закрыв солнце, превратив день в глубокие сумерки. Страшно подумать, что сейчас творится на поверхности планеты.

Крюгер помассировал грудь в районе сердца. Не мальчик уже. Надо сказать врачам, пусть посмотрят, что там с мотором. Ответственность за судьбы человечества давила на плечи, не давала по ночам уснуть без снотворного. Вопрос, который возник у Крюгера, был чисто практическим: правильно ли он поступил? Мысленно он снова и снова перебирал аргументы за и против. Итак, юный царь-солнце, только недавно перехвативший власть у Совета кланов, желает мирных переговоров. Вины на нем за уничтожение людских планет во время Второй галактической нет. Второе: не он инициатор нынешней войны, такие вещи готовятся заранее, за много лет, хотя он и не сопротивлялся началу агрессии. Так что, несмотря ни на что, вести с ним переговоры возможно.

В четырехугольнике люди – волфы – биин-арапо – лабхи ослабление любого угла автоматически означает усиление оставшихся, у которых возникнет возможность добить ослабевших. Ладно, биин-арапо: эти вроде не должны воспользоваться нашей временной слабостью, но лабхи? Не держащие слово лаб-хи… Крайне себялюбивы, дважды выходили из военного союза против волфов. Если мы потеряем флот, кто им помешает добить и нас и волфов? Тогда именно они станут доминировать в нашем уголке Галактики. Утешает их общеизвестная нелюбовь к войнам и то, что хотя им вполне подходят миры, где могут жить люди, но для размножения им необходимы неглубокие прибрежные моря с множеством теплых заливов. Впрочем, последнее – не аргумент: преобразовать планету достаточно легко. Большая межзвездная политика, мать ее… Как бы ни хотелось отомстить по полной, придется искать компромисс. Политика – грязная штука, и занимающийся ею должен делать не то, что хочется, а то, что возможно и рационально.