Последний шаман Цитруса - [53]

— Мист знает, где ее мама, — внушительно ответил Чернофф, четко дав понять, что шантаж тут не пройдет. — А ты… — и погрозил Снежку пальцем. — Ты, малыш, опаснее, чем я думал.

— Я опаснее, — легко согласился Снежок. И уставился ему прямо в глаза. Пора было идти ва-банк, потому что дальше изображать испуганного ребенка было бесполезно. Да и бессмысленно.

— Это хорошо, — неожиданно усмехнулся Чернофф. — Я это сразу понял, малыш. Все ждал, пока ты себя покажешь. Ну, давай теперь. Показывай. Рассказывай.

— Мисту нельзя ничего знать, — тихо сказал Снежок, — Мист меня здесь не оставит.

— А не надо было в Третью лезть, — пожал могучими плечами батя. — Сидел бы тихо, не отсвечивал бы, никто б тебя не тронул. Дурень ты мелкий. Давай, колись, что у тебя. Мисту расскажу потом свою версию.

Снежок молчал, и Чернофф тяжело и глубоко вздохнул. Уперся локтями в стол и подался вперед.

— Слушай сюда, пацан, — проговорил тихо, будто их кто-то мог подслушивать. Мист, конечно, мог, но чисто теоретически. И где-то в поселке. Там у него должны быть уши. В поселке — да, но не в доме. И тем более не в запечатанном семью печатью и кодовым замком кабинете. — Ты еще подрастешь немного и станешь тут всем заправлять. Потенциала у тебя море. Молчать умеешь, когда надо. И выступить тоже, когда надо. Это я уважаю. И никакому Мисту не сдам. Но…

Чернофф поднял толстый палец вверх, выдержал многозначительную паузу и только потом продолжил:

— Но мне нужно знать, что я могу тебе доверять. Что мы с тобой семья. Не хочешь втягивать в это Гошу — без вопросов. Ее, как видишь, тут нет. Но я — я должен знать.

Снежок кивнул, глядя в стол. Собрался с мыслями и поднял взгляд.

— Неочем знать, — глухо ответил он. — Был проект. Накрылся. Сильно накрылся, и там все погибли, а мне повезло, я мимо проходил, меня волной зацепило. Но ты же знаешь флотских, бать. Если проект накрылся, то надо накрыть и тех, кто с ним связан. Потому мне нельзя светиться. А если Мист узнает…

— Значит, не просто так он к тебе привязался, — хмыкнул Чернофф. — Знает что-то? Или чует?

Снежок только плечами пожал. Откуда ему знать, что знает Мист.

— Знал бы, — осторожно сказал он, — не спрашивал бы тебя обо мне.

Чтоб отвлечь Черноффа от мысли, что Мист может просто проверку такую устроить.

— А может, он так мою лояльность проверяет?

Ага, этого отвлечешь.

Снежок устало вздохнул. Опустил взгляд на стол.

— Да… — задумчиво продолжал Чернофф, — только знает же: нихрена я не лояльный. Ты, малыш, не боись. Я корабли с Цитруса уведу, если надо будет, перебазирую, но тебя в обиду не дам. Что нам корабли, да?

— Что ты сделал, бать? — тихо, но твердо спросил Снежок, продолжая глядеть в стол.

— А? — якобы не расслышал Чернофф.

— Что ты сделал, раз так обо мне печешься? — Снежок поднял глаза. — Кого убил? За что хочешь искупить вину?

— Ну, паца-ан… — все так же задумчиво протянул тот, помолчал и решительно хлопнул ладонью по столу. — Давай так. Я тебе на эти вопросы не отвечу, но и тебе их не задам. Останемся при своем, в счастливом неведении. Я тебя понял. А ты меня?

— Понял, — кивнул Снежок.

— Марш в комнату тогда, — скомандовал Чернофф. — Домашний арест на двое суток. Пока я с Мистом разберусь, с заразой нюхастой… И Гошу не трогай. Не разговаривайте вообще ни с кем, ясно?

— Ясно, — кивнул Снежок.

Ему действительно все было ясно. Указания вполне понятны. Другое дело — он никому не обещал их выполнять.

Глава 14. Чужие

Кэриэр завис на подходе к третьей орбите Цитруса.

Рэй нырнул в шлюз, прыгнул в птичку, закрепился в кресле, вырубил свет, маякнул «готовность» и уставился на экран. Перед глазами вспыхнула схема, но динамики молчали — кого-то еще ждали, — и Рэй переключился на иллюминатор. Там тоже ничего не было.

Тьма перед глазами и гнетущая тишина в динамиках. Холодная пустота.

И далеко впереди неспешно плывет поперек иллюминатора небольшой шарик, который отсюда кажется плоским. Но он, конечно же, не плоский, и не он плывет — вращается вокруг своей оси кэриэр, вращаются все они в своих цэшках, закрепленных в гнездах и готовых сорваться по первому же приказу Кима. Но приказа нет. И диск Цитруса уже укатился прочь.

«Почему планету назвали Цитрусом? — внезапно задался вопросом Рэй. — Диск ведь — белый отсюда. Оранжевое оно там, внутри. Планеты же сначала называют, а потом заселяют, не наоборот? Откуда знали, что оно там оранжевое?».

Рэй сейчас старательно думал над всякими глупостями, потому что ему стало страшно. Уже через несколько секунд ожидания захотелось нажать на «старт», просто чтобы сделать хоть что-нибудь. Чтоб не задыхаться в холодной черной бездне, куда, казалось, он уже падал.

И где-то на краю сознания, еще не охваченном панической атакой, мелькнула здравая мысль: «Все уже давно по местам. А Джонс, сволочь, ждет момента, когда их всех охватит этот страх. Когда все вцепятся за голос Гайда и рванут навстречу смерти с нечеловеческой радостью лишь бы убежать от бездны. Из одного небытия — в другое».

Все лучше, чем бездна. Даже Ким Джонс.

Динамик щелкнул, и Рэй тихо облегченно вздохнул, потому что понимал: надолго оставлять их, всех их, в таком подвешенном состоянии нельзя. Свихнутся еще чего доброго. Или запаникуют еще больше и откажутся лететь вообще. Будут только и думать о том, чтобы вернуться, уже даже не домой, хотя бы в главный корпус кэриэра, где есть свет, притяжение и обманчивое ощущение почвы под ногами.