Последний роман Владимира Высоцкого - [4]
Во время ступинских «гастролей» он действительно произвел на нее впечатление: «Володя умел захватывать аудиторию. Что-то в нем тогда уже было такое… Выходил Володя, который читал Щукаря, – в то время это был его коронный номер. Он говорил первую фразу – зал шумел, еще не отойдя от предыдущего, – затем вторую, третью. Зрители постепенно затихали, втягиваясь в его чтение. Потом он полностью овладевал залом, который буквально внимал каждому его слову. И заканчивал Володя при громовом хохоте и аплодисментах…»
В одной из деревушек «артистам» для ночевки определили школу. Азе повезло: ей досталась отдельная каморка. Среди ночи в дверь кто-то постучал. Открыла – на пороге Володя: «Извини, коек на всех не хватает…» Девушка добрая, Аза согласилась его приютить. Но завернулась в дождевик: «Ладно, раз некуда деваться – ложись. Но если только ко мне прикоснешься – буду кричать, учти». Кое-как устроились. Высоцкий долго пыхтел, потом не выдержал: «Нет, пойду на сеновал спать…»
Аза была домашней девочкой, держалась немножко в стороне от остальных ребят, их «игрищ и забав». По возвращении из Ступино Владимир пытался повидаться с Азой вне стен училища, наведывался к ней домой. Если Азы не было, упорно ждал. «Сколько раз я его заставала у нас спящим! – смеялась она. – Прихожу – Володя опять в доме. А однажды он меня на руках в дом внес. Поднял на руки и внес на пятый этаж без лифта. Я отбивалась: «Вовка, пусти!» Мама однажды даже поинтересовалась: «Аза, а что это Володя Высоцкий к нам зачастил? Уж не роман ли у тебя с ним?» На что дочь дерзко ответила: «Ну а если даже роман, то что?» – «Да он же такой страшненький…»
А потом он неожиданно сделал Азе предложение. Хотя она в то время была без ума от старшекурсника, Шуни Фадеева. Но для Высоцкого это не стало преградой.
– Я тебе докажу, что мы – прекрасная пара, – сказал Владимир. И решительно повел на Арбат, к какому-то знакомому художнику. Хозяин комнаты в коммуналке устроил им, как принято ныне выражаться, фотосессию с помощью допотопного аппарата на треноге.
– Теперь смотри, какая мы пара! – через несколько дней Высоцкий вывалил перед ней целый ворох снимков.
А через месяц-другой Аза вдруг узнает, что Высоцкий женится. Вот те на! «Как же так, – думаю, – вроде же был в меня влюблен. А женился на Изе Мешковой. Она мне очень нравилась – рыженькая, симпатичная, очень славная». Особой обиды на «подлого изменщика» девушка не таила, но самолюбие наверняка было задето.
По окончании студии Аза оказалась в Севастопольской русской драме, даже успела промелькнуть в эпизоде фильма «В начале века». А потом, случайно увидев объявление о наборе дикторов на телевидение, решила рискнуть. Прошла сумасшедший конкурс (не меньший, чем в отряд будущих космонавтов) – и победила! В те годы теледикторов на Шаболовке всего-то было четыре человека. Для счастливых обладателей первых отечественных «КВН-49», «Рекордов», «Темпов» любимые дикторы из чудо-«телеящиков» становились едва ли не полнокровными членами семьи. Главными инструментами общения Азы с теми, кто находился по другую сторону экрана, был необычный низкий голос и взгляд, вызывающий доверие. Правда, завистливые сокурсницы, узнав о неожиданном выборе Азы, фыркали: изменила сцене! Но до ее популярности им было уже не дотянуться.
А разве не заслуживали пристального внимания другие юные однокурсницы? Марина Добровольская, Таечка Додина, Роза Савченко, Луиза Неделько, Лола Евгенина, Виктория Платова… Да только одними их именами можно было очароваться! Но не только, конечно.
Вику Платову, например, Высоцкий приметил, заглянув в опустевшую комнату приемной комиссии. На столе сидела счастливая девушка, которая со ступеньки «абитуриент» уже запрыгнула на следующую – «студентка актерского отделения», и оттого на радостях самозабвенно распевала:
«Володя, – вспоминала она, – подошел ко мне и с огромным интересом стал слушать, ему мое исполнение ужасно понравилось, хотя слух у меня абсолютно отсутствовал. Вот тогда мы с ним впервые заговорили. Симпатия была взаимной».
Но не окончив даже первого курса, Вика перебралась в Питер, забыв о своих актерских амбициях. Так сложилось. После переезда отношения сами собой прекратились. Хотя желание их сохранить, конечно же, оставалось. Как-то в квартире Платовых раздался телефонный звонок:
– Вик, привет! Мы тут с Жоркой Епифанцевым в Ленинграде оказались. К тебе можно заглянуть?
Вика смутилась: в кроватке вопит ребенок, из комнаты в комнату бегает вечно озабоченная мама…
– Лучше бы в другой раз, я такая, честно, пришибленная…
– Жалко, – огорчился Высоцкий. – А может, ты выйдешь к нам? Мы тут у Летнего сада…
Она, конечно, вышла. Друзья стояли облокотившись на садовую решетку. Володя был с гитарой.
– Ну, давай пойдем куда-нибудь. У тебя подружки-то есть, у кого посидеть можно?
– Нет у меня подруг.
– Жаль. Я тут песню сочинил. Спеть хотел… Ну, тогда пока!
Разные женщины окружали великого барда. Они были похожи и в то же время не похожи друг на друга. Их жизненная философия и творческая позиция были различны, но судьбы в той или иной степени пересекались с судьбой Владимира Высоцкого. Их участие, сердечное отношение к Высоцкому, к его таланту кровно роднило. Их голоса перекликались, хотя каждая из женщин вела свою неповторимую сольную партию, что и составляет особую гармонию. Они одновременно являлись и музами, и творцами.У гениального человека и близкое окружение талантливо и неординарно…
Если бы вся изложенная здесь история родственников Антона Павловича Чехова не была бы правдой, то ее впору было бы принять за нелепый и кощунственный вымысел.У великого русского писателя, создателя бессмертного «Вишневого сада», драматичного «Дяди Вани» и милой, до слез чувственной «Каштанки» было множество родственников, у каждого из которых сложилась необыкновенная, яркая судьба. Например, жена племянника Чехова, актриса Ольга Константиновна, была любимицей Третьего рейха, дружила с Геббельсом, Круппом, Евой Браун и многими другими партийными бонзами и в то же время была агентом советской разведки.
Кем же был Владимир Высоцкий? Гениальный поэт, хулиган, бабник, экзальтированный циник, нежный романтик, великий исполнитель, алкоголик и наркоман, блестящий артист — кто он? Творческие взлеты и падения, невероятная популярность, безумная любовь, агрессия — все этапы его жизни до сих пор вызывают множество споров. Каковы на самом деле были отношения с Мариной Влади? В чем причина расставания с первой женой Изой? Кто были его настоящие друзья, а кто — враги и предатели? Действительно ли его смерть случайна, или…? Он один отвечал за всех.
«Идеал женщины?» – «Секрет…» Так ответил Владимир Высоцкий на один из вопросов знаменитой анкеты, распространенной среди актеров Театра на Таганке в июне 1970 года. Болгарский журналист Любен Георгиев однажды попытался спровоцировать Высоцкого: «Вы ненавидите женщин, да?..» На что получил ответ: «Ну что вы, Бог с вами! Я очень люблю женщин… Я люблю целую половину человечества». Не тая обиды на бывшего мужа, его первая жена Иза признавала: «Я… убеждена, что Володя не может некрасиво ухаживать. Мне кажется, он любил всех женщин».
Есть старая мудрая поговорка: скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. И в самом деле, как часто мы судим о людях по тому, кто их окружает, с кем они проводят большую часть своего времени, с кем делятся своими радостями и печалями, на кого могут положиться в трудную минуту, кому доверить свои самые сокровенные тайны. Друзья не только характеризуют друг друга, лучше раскрывают внутренний мир человека. Друзья в известной мере воздействуют на человека, изменяют его на свой лад, воспитывают его. Чтобы лучше понять внутренний мир одного из величайших бардов прошлого века Владимира Высоцкого, нужно присмотреться к его окружению: кого он выбирал в качестве друзей, кому мог довериться, от кого ждал помощи и поддержки.
Скульптор Эрнст Неизвестный, актеры Даниель Ольбрыхский и Олег Даль, режиссер Станислав Говорухин, драматург Эдуард Володарский… Эти известные деятели культуры были для Владимира Высоцкого друзьями. В то время значение слова «друг» означало совсем не то, что ныне подразумевается в соцсетях. Друзья Высоцкого были частью его судьбы. Они были его сподвижниками, отражением его совести и мировоззрений. Они были рядом, когда ему было трудно и плохо, они делили с ним его боль и страдания. Их интересная и зачастую удивительная жизнь стала ярким доказательством верности и чести в настоящей мужской дружбе, в этой абсолютной ценности, которую нельзя ни купить, ни выпросить…
На всех фотографиях он выглядит всегда одинаково: гладко причесанный, в пенсне, с небольшой щеткой усиков и застывшей в уголках тонких губ презрительной улыбкой – похожий скорее на школьного учителя, нежели на палача. На протяжении всей своей жизни он демонстрировал поразительную изворотливость и дипломатическое коварство, которые позволяли делать ему карьеру. Его возвышение в Третьем рейхе не было стечением случайных обстоятельств. Гиммлер осознанно стремился стать «великим инквизитором». В данной книге речь пойдет отнюдь не о том, какие преступления совершил Гиммлер.
В этой книге нет вымысла. Все в ней основано на подлинных фактах и событиях. Рассказывая о своей жизни и своем окружении, я, естественно, описывала все так, как оно мне запомнилось и запечатлелось в моем сознании, не стремясь рассказать обо всем – это было бы невозможно, да и ненужно. Что касается объективных условий существования, отразившихся в этой книге, то каждый читатель сможет, наверно, мысленно дополнить мое скупое повествование своим собственным жизненным опытом и знанием исторических фактов.Второе издание.
Очерк этот писался в 1970-е годы, когда было еще очень мало материалов о жизни и творчестве матери Марии. В моем распоряжении было два сборника ее стихов, подаренные мне А. В. Ведерниковым (Мать Мария. Стихотворения, поэмы, мистерии. Воспоминания об аресте и лагере в Равенсбрюк. – Париж, 1947; Мать Мария. Стихи. – Париж, 1949). Журналы «Путь» и «Новый град» доставал о. Александр Мень.Я старалась проследить путь м. Марии через ее стихи и статьи. Много цитировала, может быть, сверх меры, потому что хотела дать читателю услышать как можно более живой голос м.
Алан Фридман рассказывает историю жизни миллиардера, магната, политика, который двадцать лет практически руководил Италией. Собирая материал для биографии Берлускони, Фридман полтора года тесно общался со своим героем, сделал серию видеоинтервью. О чем-то Берлускони умалчивает, что-то пытается представить в более выгодном для себя свете, однако факты часто говорят сами за себя. Начинал певцом на круизных лайнерах, стал риелтором, потом медиамагнатом, а затем человеком, двадцать лет определявшим политику Италии.
«История» Г. А. Калиняка – настоящая энциклопедия жизни простого советского человека. Записки рабочего ленинградского завода «Электросила» охватывают почти все время существования СССР: от Гражданской войны до горбачевской перестройки.Судьба Георгия Александровича Калиняка сложилась очень непросто: с юности она бросала его из конца в конец взбаламученной революцией державы; он голодал, бродяжничал, работал на нэпмана, пока, наконец, не занял достойное место в рядах рабочего класса завода, которому оставался верен всю жизнь.В рядах сначала 3-й дивизии народного ополчения, а затем 63-й гвардейской стрелковой дивизии он прошел войну почти с самого первого и до последнего ее дня: пережил блокаду, сражался на Невском пятачке, был четырежды ранен.Мемуары Г.
Русский серебряный век, славный век расцвета искусств, глоток свободы накануне удушья… А какие тогда были женщины! Красота, одаренность, дерзость, непредсказуемость! Их вы встретите на страницах этой книги — Людмилу Вилькину и Нину Покровскую, Надежду Львову и Аделину Адалис, Зинаиду Гиппиус и Черубину де Габриак, Марину Цветаеву и Анну Ахматову, Софью Волконскую и Ларису Рейснер. Инессу Арманд и Майю Кудашеву-Роллан, Саломею Андронникову и Марию Андрееву, Лилю Брик, Ариадну Скрябину, Марию Скобцеву… Они были творцы и музы и героини…Что за характеры! Среди эпитетов в их описаниях и в их самоопределениях то и дело мелькает одно нежданное слово — стальные.
«Если человек хочет жить, медицина бессильна!» – сказала Фаина Георгиевна Раневская. Перефразируя ее, скажем так: если Раневская любила кого-нибудь или ненавидела, то принудить ее изменить своим чувствам было невозможно. Эта замечательная книга посвящена взаимоотношениям актрисы с мужчинами. Именно они, представители сильного пола, помогли в полной мере раскрыться личности Раневской – очень талантливой, умной, сильной, благородной, но вполне земной и не лишенной человеческих слабостей женщины. Она была не только по-настоящему народной артисткой, но и замечательным человеком, жила по полной программе, а не существовала.
Эта книга построена на логически выстроенных опровержениях феномена знаменитой «предсказательницы» Ванги. Доказательства ее шарлатанства достаточны и убедительны и не оставляют камня на камне от того мистического, полубожественного образа «сверхчеловека», который так трепетно поддерживался руководством Болгарии. Несмотря на то что огромное количество людей на всей Земле все еще верит в фантастические способности болгарской знаменитости, беспристрастные факты, изложенные в книге, доказывают масштабную мистификацию.
Эта книга заметно отличается от всего, что было написано о Фаине Раневской раньше. Книга не претендует на истину в конечной инстанции, однако образ великой актрисы, созданный автором, впечатляет необыкновенной естественностью, «живостью» и правдоподобностью. Раневская представляется читателю по-настоящему одаренным человеком, тонко чувствующим несправедливость и достоинства нашего бытия, убогость и духовное богатство людей; она представляется человеком, обладающим жестким, критическим взглядом на мир и явления.
Помните, как в фильме «Соломенная шляпка» чертовски привлекательный герой Андрея Миронова поет и загибает пальцы: «Иветта, Лизетта, Мюзетта, Жанетта, Жоpжетта…»? Что интересно, Андрей Миронов, в самом деле, не представлял свою жизнь без женщин. Еще бы! Они, как музы, вдохновляли Андрея на творчество, давали ему силы, зажигали в его сердце пламя любви и страсти. Именно женщины вкупе с природным талантом сделали Андрея Миронова неотразимым в жизни, в кино и на сцене. Стоит ли удивляться, что этого удивительного человека беззлобно называли дамским угодником.