Последний рейс "Лузитании" - [28]

Палуба, казалось, приподнялась под ногами и снова осела. Наружу с шумом вырвался столб воды и пара, вместе с кусками угля, обломками дерева и стальными осколками, которые, взметнувшись на 160 футов выше радиоантенны, затем лавиной обрушились на верхнюю палубу. Королева скорости как бы споткнулась и накренилась на правый борт. Тернер скомандовал положить руль лево на борт…

Земля была так близко, но смогут ли они дотянуть до берега?

Свист и шипенье во взорванных, жизненно важных недрах «Лузитании» сразу же дали на это ответ - паропроводы перебиты. Лопаясь, они издавали звуки, подобные очередям пулемета «Максим».

Судно пока еще продолжало идти вперед со скоростью почти 18 уз за счет колоссальной инерции. Но машинный телеграф уже не работал. Мерцание ламп указывало на то, что и генераторы грозят остановкой.

Часы показывали 2.10 пополудни. В течение нескольких минут после этого на судне наблюдалось замешательство. Радист Роберт Лейт выскочил из обеденного салона 2-го класса в коридор и взбежал по трапу, чтобы сменить на ключе своего младшего помощника. В считанные секунды он почти машинально отстучал в эфир:

Приходите немедленно. Большой крен. Десять миль южнее Олд-Хед-Кинсейл.

Он повторял это снова и снова, сопровождая текст позывными «Лузитании» MSU. При этом он отметил, что питание в судовой электросети ослабевает. Его глаза устремились на аварийное динамо в углу радиорубки.

Второй механик Эндрю Кокборн, стоявший на верхней решетке многоэтажного машинного отделения, обнаружил, что ангел смерти пощадил его. После ослепительной вспышки огня и оглушительного сотрясения в его скользких от машинного масла и влажных владениях сразу же наступила темнота, извергающая пар. Воздух стал тяжелым от дыма. Он подумал, что взорвался котел.

Кокборн, держась за поручни, проверял, не ранен ли он, вдруг послышался шум воды, врывающейся внутрь судна в количестве, которое могло быстро привести его к гибели. Было совершенно ясно, что судно получило большие внутренние повреждения. Судя по своему местонахождению и самому факту существования, Кокборн решил, что центр взрыва пришелся на котельные отделения N 1 и 2, которые сейчас, вероятно, уже полностью затоплены. Он подозревал, что оба угольных бункера также разрушены взрывом. В этом районе он в последний раз видел Арчибальда Брайса вместе с другими механиками.

Старший третий механик Джордж Литл, находившийся ниже уровня ватерлинии, наблюдал, как стрелки паровых манометров упали с цифры 190 фунтов на квадратный дюйм на [50], свидетельствуя о последнем слабом вздохе умирающего.

Брукс с высшей точки надстройки на узкой палубе радиорубки увидел торпеду всего в 100 футах от того места, где находился. Она заворожила его. Все же Брукс крикнул:

- Торпеда! - И машинально вцепился обеими руками в низенькие поручни палубы и перегнулся через них, балансируя в воздухе одной ногой. Ему было видно, как торпеда исчезла внутри корпуса судна.

Брукс застыл в позе балетного танцора, но ничего не произошло. Приглушенный корпусом взрыв внутри лайнера вырвался наружу. Толчок и встряска от него куда больше ошеломили Брукса, чем звук разрыва.

Затем ближайший к мостику вентилятор, прямо напротив первой дымовой трубы судна, извергнул пар, воду, уголь, дым и различные обломки. Брукс как бы оттаял и на свою погибель сделал пару шагов в сторону радиорубки. Вода сбила его с ног, ударяя прямо в лицо, а пар не давал дышать. Он с ужасом почувствовал, что вот-вот задохнется. По счастью, ветер отнес пар в сторону, и Брукс смог снова дышать, но страшно напугался. Вскочив на ноги, он пересек палубу радиорубки и бросился вниз по трапу на шлюпочную палубу левого борта и по ней к кормовому курительному салону. Вбежав в него через кормовую дверь, он обнаружил, что салон уже опустел.

Брукс был охвачен паникой и никак не мог остановиться. Выскочив из курительного салона на правый борт, он увидел нескольких перепачканных кочегаров в мокрой от пота и прилипшей к телу одежде, которая делала их похожими на атлетов. Затем он снова устремился вперед.

Палубы выглядели пустынными. Создавалось впечатление, что мало кто осведомлен о случившемся. Тогда Брукс направился в сторону мостика.

Лориа, находившийся на прогулочной палубе, ощутил удар, как «тупой, скорее приглушенный звук». Судно затряслось перед следующим взрывом, который прозвучал для Лориа, как грохот котла, рухнувшего в машинном отделении. Он тоже оказался свидетелем фонтана из пара, угля и обломков, а спустя несколько секунд услышал, как эти обломки падают на палубы и надстройку. Его белая рубашка покрылась сажей.

У Лориа, имевшего некоторый опыт мореплавания в Массачусетском заливе, не было сомнений, что «Лузитания» серьезно повреждена. По ее крену на правый борт и почти моментальному дифференту на нос он заключил, что она погружается.

На судно прекратило крениться, начав выпрямляться, и Лориа моментально изменил свое мнение. Казалось, что оно сможет остаться на плаву, и это убаюкало его, как, впрочем, почти всех остальных на борту.

Лориа предложил Хаббердам пойти в свои каюты за спасательными жилетами. Он знал, что каюта Хаббердов на палубе «D» находилась рядом с главным трапом и они смогут сбежать вниз и вернуться обратно в считанные секунды, даже несмотря на крен судна. Но Хабберд продолжал стоять, нежно обнимая Алису за талию, не выказывая намерений сдвинуться с места.