Последний рейс "Лузитании" - [27]

Теодейт Поуп и ее приятель психолог Эдвин Фрэнд в это же время наблюдали за молодым англичанином, который сидел за столом напротив них. Официант принес ему мороженое, но забыл захватить ложечку. Присутствующим это показалось забавным, они улыбались, пока кто-то не заметил, как медленно движется судно. Теодейт даже предположила, что машины не работают. Когда оркестр заиграл «Голубой Дунай», она вместе с Эдвином покинула стол. Выходя, они столкнулись с молодым англичанином Оливером П. Бернардом - сценическим директором бостонской оперы и лондонского театра Ковент Гарден. Он как раз оплачивал счет за вино.

Теодейт и Эдвин прошли на палубу «В» и облокотились на поручни правого борта. Оба сочли море «изумительно голубым и нестерпимо сверкающим под солнцем». Когда они, продолжая прогулку по палубе, огибали угол кормового курительного салона, отделанного массивными панелями, часы в нем показывали 2 часа 9 минут пополудни.

Оливеру Бернарду тоже показалось, что судно остановилось. Выйдя на почти пустынную прогулочную палубу левого борта, он испытал раздражение от столь медленного движения. Затем он прошел на правый борт и устроился на открытой веранде кафе, всматриваясь в сверкающую поверхность моря. Оливер продолжал пребывать в задумчивости, как вдруг нечто на поверхности моря заставило его вернуться мыслями к действительности.

Дороти Коннер и доктор Фишер прибыли к ленчу с большим опозданием и теперь потягивали кофе со своими компаньонами по столу - юной суфражисткой леди Макворт и ее состоятельным отцом, бывшим депутатом парламента от либеральной партии Д. А. Томасом. Последний подтрунивал над Дороти, которая утром нашла туман, окутавший судно, весьма гнетущим и угрожающим.

- Это страшно скучный и бестолковый рейс, - призналась она. - Я не могу справиться с мыслью о том, что мы будем испытывать, идя вверх по проливу.

Супруги Хабберд ходили по палубе «Лузитании» быстро, если не сказать возбужденно.

Сейчас на прогулочной палубе Хабберд разговаривал с бостонским книготорговцем Чарльзом Лориа. Автор этюда «Кто отверз веки дьяволу?» оставался поглощенным идеей увидеть кайзера. Сверкая глазами, он снова и снова повторял, что его вряд ли радушно примут в Германии.

Джеймс Брукс из Бриджпорта, стоя на палубе у радиорубки с правого борта, был занят разговором с англичанином, представляющим чикагскую фирму, и его женой.

Под ними на прогулочной палубе отдыхала в кресле миссис Флоренс Пэдли, едущая из Ванкувера с визитом в Ливерпуль. Кто-то из стоящих перед ней заметил:

- Смотрите, дельфины! Миссис Пэдли вскочила, чтобы увидеть их.

В обеденном салоне 3-го класса несколько человек все еще продолжало сидеть за столами. Среди них была и Элизабет Дакворт. Ее знакомая по путешествию Алиса Скотт с маленьким сыном Артуром только что направилась в каюту.

Многие в своих каютах укладывали детей в постели. Погремушки и игрушки были отложены в сторону.

В течение нескольких секунд между 14.09 и 14.10 7 мая 1915 г. одна эпоха завершилась, началась новая…

По всем отсекам подводной лодки U-20 прозвучало электризующее:

- Торпедный аппарат - товсь! Швигер, впившись взглядом в окуляр перископа, давал последние поправки рулевым, управляющим вертикальными и горизонтальными рулями, похожими на плавники. У него не было даже времени взглянуть на глубиномер.

- Пли!

Послышалось шипение воздуха в носовом торпедном отсеке, и лодка вздрогнула, полегчав сразу почти на целую тонну.

Капитан-лейтенант Швигер отметил в донесении:

Чистый носовой выстрел с дистанции 700 м торпеда «G» с заданным углублением 3 м под углом встречи 90°. Установленная скорость хода 22 уз.

Впередсмотрящий на баке «Лузитании» матрос Лесли Мортон вдруг заметил с правого борта предательскую белую полоску в воде, устремленную к судну. Он тотчас же крикнул с бака на мостик в свой мегафон:

- Торпеды с правого борта!

Мгновением позже матрос первого класса Томас Куин со своего насеста в «вороньем гнезде» на мачте заметил тот же смертоносный след и потянулся к телефону внутренней связи.

Второй помощник капитана П. Хеффорд услышал крик Мортона и повторил:

- Идет торпеда, сэр!

Капитан Тернер, изучавший с левого крыла нижнего мостика мыс Олд-Хед-оф-Кинсейл, оторвал от него глаза. В этот момент торпеда была уже так близко, что даже с противоположного борта судна шириной 88 футов, где он стоял, можно было увидеть ее пенистый след.

Тернер успел сделать только один шаг к середине мостика, где стоял рулевой.

В 2.10 пополудни (в 3.10 по показаниям часов на подводной лодке) Швигер продолжил запись в своем журнале:

…удар пришелся в правый борт сразу позади мостика. Необычно сильная детонация сопровождается очень большим (выше первой дымовой трубы) взрывным облаком. В дополнение к взрыву торпеды, очевидно, был второй взрыв (котел, уголь или порох). Надстройка и мостик над местом попадания раскололись на части, и возникшее пламя охватило высокий мостик. Судно сразу же остановилось, кренясь на правый борт и одновременно погружаясь носом…

9 ВЗРЫВ

Никто на «Лузитании» не мог с уверенностью сказать, куда попала торпеда и какие разрушения она причинила. Довольно удивительным, однако, было то, что случившееся ни для кого в общем-то не явилось сюрпризом. Капитан Тернер до удара торпеды, пробившей стальную обшивку судна толщиной в 7/8 дюйма, так и не успел перейти с левого крыла мостика на правое. Он почувствовал, как судно содрогнулось от ужасного взрыва, который, как он полагал, пришелся на кочегарки правого борта.