Последний патрон - [6]

Чинганчгук поманил Дадли кольтом.

— А теперь идите сюда, полковник.

Дадли сделал пару шагов, не отрывая взгляда от оружия в руке индейца. Тот понимающе хмыкнул.

— Итак, сэр, если я не ошибаюсь, вы хотели мне что-то сказать. Извините, что я прервал вас, но теперь вы можете продолжать. Даю честное слово индейца, мне хочется услышать правду о себе именно от вас, а не от лейтенанта Джонса. Он максималист и его мнение мне не интересно. Итак, продолжайте, полковник.

Дадли молчал.

— Ну? Я жду, сэр! — Чинганчгук любовно погладил «большую собаку». — Не стесняйтесь.

Дадли поморщился.

— Слушай, парень, — медленно и с трудом заговорил он, — мы тут немного погорячились, но это еще не значит, что я к тебе плохо отношусь…

— Конечно, мы немного погорячились, — оборвал Дадли Чинганчгук. — Я убегал, а вы меня догоняли. Интересно, зачем?.. Вы хотели мне сказать, что относитесь ко мне как к родному сыну?

Дадли проворчал в ответ что-то не очень вразумительное. Все слова, которые еще совсем недавно буквально распирали мозги полковника, вдруг куда-то исчезли, а вместо них, как дыра в старом заборе, чернела самая обыкновенная тоска.

— Ну что ж, — Чинганчгук задумчиво потер стволом кольта кончик носа — Мне кажется, сэр, что сейчас вы не склонны говорить о моих недостатках. Хорошо, тогда давайте поговорим о ваших. Что вы можете сказать о себе, полковник? Вы хороший человек?

— Ну… Я думаю… — нерешительно и тихо сказал полковник. — Я думаю, что да…

— Вот видите, вы не уверены. Но у вас, как и любого другого человека, наверняка есть недостатки. Я бы хотел услышать несколько слов о них. Кстати, подойдите поближе и станьте немного левее, так мне будет лучше видно ваше лицо. Я не люблю, когда мне врут в глаза, сэр. Вот так… Спасибо. Теперь если кто-то из ваших солдат вздумает пристрелить меня, для начала ему придется потренироваться на вас. Итак, я вас слушаю, сэр!

Полковник молчал.

Лейтенант Джонс грыз кулак и не сводил глаз с валуна, из-за которого виднелись плечо и голова индейца. Из массы самых разнообразных идей он никак не мог выбрать одну нужную, то есть ту, которая при должном казенном оформлении рисовала бы гибель полковника в наиболее героических, а возможно даже трагических, красках.

Чинганчгук перехватил внимательный взгляд лейтенанта Джонса устремленный на спину Дадли и поймал себя на мысли, что он ни за что на свете не пожелал, что бы кто-нибудь вот так же смотрел ему в затылок. Гораздо более безопасным было бы наступить босой ногой на клубок гремучих змей.

Пауза явно затянулась. Чинганчгук притворно вздохнул.

— Итак, сэр, как я понимаю, вы отказываетесь говорить?

Дадли хотел утвердительно кивнуть, но не смог сделать даже этого. Он с трудом поднял руку и дрожащими пальцами расстегнул верхнюю пуговицу мундира. Пот градом катил по его бледному лицу.

В глазах лейтенанта Джонса наконец-то блеснуло осмысленное выражение.

«К черту все! — подумал он. — Чего я боюсь, безоружного полковника или индейца, у которого остался только один патрон?!»

Лейтенант вытер рукавом вспотевший лоб. Легкое движение лейтенанта не ускользнуло от внимания Чинганчгука. Увидев округлившиеся и неподвижные глаза Джойса, индеец быстро сказал:

— Полковник, станьте, пожалуйста, чуть левее.

Пока Дадли осмысливал команду, лейтенант Джонс отложил в сторону кольт и взял винчестер у ближайшего солдата. Большой Змей выругался, повторить команду уже не было времени и он метнулся вправо. Грохнуло два выстрела. Джонс в сердцах сплюнул и ударил левой ладонью по земле. Стрелять в третий раз не было смысла — Чинганчгук уже находился на одной линии с Дадли.

Индеец присел на землю и, не отрывая взгляда от побледневшего до синевы полковника, осторожно ощупал свободной рукой правую пятку. Джонс все-таки попал в него — вторая пуля ударилась в валун примерно в метре от него и острый как бритва осколок камня, немного попортил то место на ноге индейца, которое мечтал поджарить Дадли.

Полковник оглянулся и посмотрел на Джонса. К искреннему удивлению солдат и самого Джонса в его взгляде не было гнева, скорее там была только рассеянность.

— Кто стрелял? — тихо спросил он.

Лейтенант отбросил винчестер в сторону и громко выругался.

— Кто стрелял? — уже громче повторил Дадли.

— Ну, я!..

— Вы, Джонс? Зачем?

— Я хотел пристрелить грязного индейца.

Лицо полковника передернула судорога.

— Разве вы не слышали моего приказа? — Дадли говорил тихо, но старые солдаты уже достаточно хорошо изучившие его характер знали, что это было даже не затишьем перед бурей, а скорее легким шорохом кладбищенского ветра перед Страшным судом.

— Я хотел спасти вас, сэр.

— Спасти?

— Да, черт побери!

— Вопреки моему приказу? Кто из нас командир, Джонс, вы или я?

— Перестаньте нести чушь, полковник. Какой вы командир? Сейчас вы в плену, а пленный не может отдавать приказы.

— Та-а-ак…Значит я в плену, — в голосе полковника послышались первые громовые раскаты, а на щеках выступили еще очень осторожные, как тучи на горизонте во время засухи, красные пятна. — А почему ты так решил сукин ты сын?

Лейтенант Джонс презрительно скривился.

— Потому что именно такое решение мне подсказывает здравый смысл. А если это не так, то почему вы не вытащите из своей кобуры кольт и не пристрелите этого краснорожего?