Последний парад адмирала. Судьба вице-адмирала З.П. Рожественского - [82]

Но судьба хранила японского главнокомандующего, стоявшего на верхнем мостике своего броненосца за импровизированной защитой из матросских коек. Не получил особо опасных повреждений и сам «Микаса», потерявший 54 человека убитыми и ранеными. Он продолжал вести вперед главные силы японского флота, которые каждую минуту выигрывали около 1 кбт. у броненосцев Рожественского (14–15 уз. против 9 уз. — 1,5 кбт./мин.), выдвигаясь вперед и охватывая голову российской эскадры. При этом сказались, конечно, и достаточно надежная защита «Микасы» — детища Виккерса, и относительно низкий эффект разрыва русских снарядов, и случайное, но счастливое для японцев распределение попаданий. Но очень важным при этом явилось и малое время воздействия русского огня — через несколько минут русские корабли — «Князь Суворов» и «Ослябя» сами оказались под сосредоточенным огнем противника, и точность их стрельбы резко снизилась, а «Микаса», быстро охватывая голову нашей колонны, выходил из углов обстрела башен «Александра»» «Бородино» и «Орла».

По «Суворову» противник пристреливался довольно долго — около 8 минут. Попадания начались после целого ряда перелетов на полкабельтова. Дым от разрывов японских снарядов о корпус и воду вблизи броненосца затруднял наблюдение, временами скрывая из виду и свои, и вражеские корабли. Первый попавший снаряд взорвался у передней трубы в районе мостика. Жертвами его осколков стали сигнальщики и флаг–офицер мичман Г. Р. Церетели.

Вскоре после открытия огня японцами все фалы были перебиты, и адмирал уже не мог поднять ни одного сигнала. Набрать их тоже стало нечем: матросские койки на мостике и сигнальная рубка, сохранившая деревянную отделку, сделались первым очагом пожара. Артурский ветеран капитан 2–го ранга В. И. Семенов, с часами в руках наблюдавший за полетом 305–мм. «чемоданов», был поражен эффектом японской стрельбы: снаряды попадали один за другим и буквально опустошали небронированные части флагманского броненосца, вызывая многочисленные возгорания.

Боевые рубки русских кораблей по–прежнему плохо защищали командование от фугасных снарядов. Взрывами легко сметались установленные в походе тонкие броневые козырьки, обломки их поражали людей В 14 час. 11 мин. в боевой рубке «Суворова» разбило левый дальномер Барра и Струда и ранило лейтенанта П. Е. Владимирского. Через две минуты вышел из строя второй — последний — дальномер, погиб флагманский артиллерист полковник Ф. А. Берсенев, очередная смена рулевых сменила убитых и раненых у штурвала. Примерно к этому времени последовательно были оборваны воздушная и боевая радиоантенны, и флагманский корабль остался без радиосвязи. Снарядами разрушило продольный мостик и заднюю дымовую трубу, в адмиральском помещении разгорелся огромный пожар, раскаливший 152–мм. башню. Осколки решетили шлюпки, рвали пожарные шланги — запасы их быстро иссякли, и поражали людей, бесстрашно бросавшихся на борьбу с пожарами. Одним из первых на корме убило старшего офицера А. П. Македонского, возглавлявшего пожарную партию. В 14 час. 15 мин. броненосец получил и подводную пробоину у левого минного аппарата Уже в 14 час. 05 мин. четвертый корабль 1–го японского боевого отряда «Асахи» был на траверзе «Князя Суворова». З. П. Рожественский, вначале приказавший подвернуть на 2 румба влево, — на неприятеля, вскоре, желая сбить пристрелку противника (по совету В. В. Игнациуса), изменил курс на 4 румба вправо. Адмирал Того тоже постепенно подворачивал вправо, уменьшая дистанцию до 25–30 кбт., с которой японцы открыли огонь из 76–мм. орудий.

В первые 30 минут артиллерийской дуэли «Князь Суворов», не сделавший ни одного сигнала, получил не менее 30 попаданий, значительную часть из которых составили 305–мм. и 203–мм. снаряды башенных орудий японских броненосцев и броненосных крейсеров. Разрывы снарядов вызвали два крупных очага пожара — на носовом мостике и в адмиральском помещении, с которыми не могли справиться таявшие на глазах пожарные партии. Вначале загорелись койки и деревянная отделка, с которой под бдительным оком командующего так и не решился покончить В. В. Игнациус. За ними вслед занялись и пробитые шлюпки, сдетонировал поданный наверх боезапас мелкой артиллерии.

В боевой рубке все получили ранения. Командира броненосца В. В. Игнациуса отправили на перевязку. Были ранены также флаг–капитан и сам командующий эскадрой З. П. Рожественский. Лейтенант П. Е. Владимирский, вернувшийся с перевязки и снова раненный, принял командование броненосцем и сам встал на штурвал. По воспоминаниям В. И. Семенова, старший артиллерист все еще сохранял «бравый вид», хотя лицо у него было в крови[158].

К 14 час. 25 мин. японцы настолько продвинулись вперед, что на траверзе «Суворова» оказался уже флагманский крейсер Камимуры — «Идзумо».

Для выхода из «охвата» П. Е. Владимирский по приказанию адмирала вновь попытался изменить курс на 4 румба вправо. В это самое время броненосец перестал слушаться руля — осколками перебило рулевой привод из боевой рубки к рулевой машине — и начал описывать полную циркуляцию. Прорезав строй своих кораблей между «Сисоем Великим» и «Наварином», «Князь Суворов» вышел на левую сторону эскадры и вновь попал под сосредоточенный огонь противника. Передняя дымовая труба свалилась на ростры. Раскаленный осколок попавшего снаряда воспламенил в кормовой 305–мм. башне заряды первых выстрелов, сильнейший взрыв уничтожил всю прислугу, исковеркал орудия, сорвал и сбросил на ют двухдюймовую крышу башни.