Последний папа - [2]
Мама: Во всяком случае лучше, чем этот ужасный плюшевый мишка. Дорогой, девочки сегодня не играют с плюшевыми мишками, им нужны современные игрушки.
Папа: Я попробую найти для нее время на следующей неделе, обещаю.
Мама: Боюсь, что Аня начинает жить в мире фантазий.
Папа: Это нормально, все дети фантазируют. Ты знаешь, мне иногда так хочется снова стать ребенком.
Мама: Я сегодня была на классном собрании. Учительница Ани очень ею недовольна. Она спросила Аню, помогает ли ей кто-нибудь дома делать домашние задания по математике. Знаешь, что она ответила?
Папа: Что?
Мама: Что ей помогает плюшевый мишка и что он очень умный.
Шарик: И вот появилась у Ани Барби. Они быстро нашли общий язык, а я, конечно, получил отставку, хотя, когда Ане задавали что-то по географии или по химиофизике, то я был самым главным, потому что помогал ей, а Барби завидовала, что я такой умный.
Барби: Ты опять придумываешь всякие истории и разговариваешь сам с собой? Занялся бы чем-нибудь полезным, как я. Солнце сегодня необыкновенное, посмотри, как я загорела на подоконнике.
Шарик: Я не буду разговаривать с тем, кто в жизни не прочитал ни одной книжки.
Барби: Тогда наведи порядок, надо пропылесосить, вытереть пыль … Я же не могу пачкать руки, я — кукла нежная.
Шарик: Ты мне завидуешь, потому что я знаю много историй, и по правде сказать, ты бы хотела их послушать.
Барби: Ой-ой-ой. Нужны мне твои истории.
Шарик: Нужны, потому что ты сама не знаешь ни одной. Ты — глупая кукла Барби, такая же, как тысячи других кукол Барби по всему миру.
Аня: Что тут происходит? Шарик, ты снова ревнуешь и злишься?
Барби: Не знаю, откуда в мишках столько агрессии… яда… не знаю…
Аня: Скоро придет мой папа, и я хочу, чтобы в комнате был порядок, когда мы с ним будем играть.
Барби: Правда, ты сегодня будешь играть с папой?
Аня: Да. Папа обещал, что сегодня, как только вернется с работы, то поиграет со мной.
Барби: Что ты говоришь, дорогая!
Аня: Папа столько работает, и у него постоянно нет времени, чтобы поиграть со мной, но сегодня он обещал, что, как только он вернется, то мы будем вместе играть и будет здорово.
Барби: Замечательно!
Песенка в ожидании папы
Аня:
Барби:
Шарик:
Все:
Аня:
Аня: Мама, когда папа вернется?
Мама: Скоро, доченька, скоро.
Аня: Но, мама, уже так поздно, а папы все нет.
Мама: Аня, иди, детка, поиграй, пожалуйста.
Аня: Но папа обещал, что когда вернется с работы, то поиграет со мной.
Мама: Папа придет очень уставшим, потому что он много работает.
Аня: Но, мама, папа всегда обещает, что со мной поиграет и что у него скоро будет много времени для меня.
Мама: Аня, пожалуйста, я устала.
Аня: Я вас не люблю. Вы оба — глупые неживые игрушки. С вами нельзя поговорить. Почему папа не хочет со мной играть?
Барби: Наверное, он застрял в пробке.
Шарик: Или его похитила большая, черная птица, и он уже никогда не вернется.
Барби: Не слушай его, дорогая.
Шарик: Большая, черная птица существует на самом деле, я ее видел.
Барби: Ну, конечно…
Аня: Откуда ты знаешь, что его похитила большая черная птица?
Барби: Вот видишь? Он выдумывает! Выдумщик!
Шарик: Неправда… Я знаю, а вернее… догадываюсь… Иначе почему его так долго нет?
Барби: Дурак какой-то! Дорогая, твой папа просто-напросто должен был задержаться на работе.
Шарик: Почему ты в этом так уверена? А, может, с ним произошла какая-нибудь страшная история?
Барби: Страшная история! Вот еще!
Аня: Какая страшная история?
Шарик: Такая, что его похитила большая черная птица, и поэтому он не может вернуться домой. И это начало страшной истории.
Аня: И что бы было дальше, если бы на самом деле моего папу похитила большая черная птица?
Барби: Вот видишь? Он не знает! Выдумщик!
Шарик: Неправда! То есть… это… большая черная птица похитила и отнесла папу Ани в большой стеклянный дворец в самом центре города…
Аня: Ну хорошо, а если бы такая страшная история произошла с моим папой, то что тогда надо было бы делать, чтобы освободить его из этого стеклянного дворца?
Шарик: Тогда надо было бы посоветоваться… с очень умной книгой.
Барби: А, может, еще поискать говорящую лужу, ха-ха-ха!
Шарик: Говорящую лужу? Хм… отличная идея. Даже такой глупой кукле, как ты, иногда в голову приходят хорошие идеи. Возьмем это в мою историю. Говорящая лужа… Хорошо.
Аня: ШАРИК! Я задала тебе вопрос. Что надо было бы делать, если бы моего папу действительно похитила большая черная птица?
В формальном плане Вальчак пользуется театральной условностью, вводя символические фигуры и ожившие предметы, как, например, в пьесе «Шахта». Герой пьесы — шахтерский город Валбжих, олицетворяемый неким шатающимся по улицам типом по имени Валек.
Решенная в эстетике абсурда история взросления двух детей, играющих в одной песочнице, поставлена с использованием необычных выразительных средств. Наравне с актерами в спектакле работают куклы, но отнюдь не театральные. Это игрушки, «растущие» вместе с персонажами. В первой сцене — карикатурно огромные куклы, в последней — резиновые изделия из магазина «для взрослых». Но эпатаж не самоцель, а всего лишь вспомогательное средство в создании на сцене модели нашего мира, показанного в спектакле как пустыня человеческой глухоты, слепоты и непонимания.
Пьеса известного американского драматурга XX века посвящена борцу за права рабочих, профсоюзному деятелю и автору песен Джо Хиллу. Радикальный революционер, агитатор, опасный своим талантом, поэт, чьи песни стремительно разлетались по стране, легенда американского рабочего движения, в 1915 году он был осужден и казнен по сфабрикованному обвинению.
Я никогда не могла найти своё место в этом мире. У меня не было матери, друзей не осталось, в отношениях с парнями мне не везло. В свои 19 я не знала, кем собираюсь стать и чем заниматься в будущем. Мой отец хотел гордиться мной, но всегда был слишком занят работой, чтобы уделять достаточно внимания моему воспитанию и моим проблемам. У меня был только дядя, который всегда поддерживал меня и заботился обо мне, однако нас разделяло расстояние в несколько сотен километров, из-за чего мы виделись всего пару раз в год. Но на одну из годовщин смерти моей мамы произошло кое-что странное, и, как ни банально, всё изменилось…
В пьесе «Голодные» Сароян выводит на сцену Писателя, человека, в большой степени осознающего свою миссию на земле, нашедшего, так сказать, лучший вариант приложения душевных усилий. Сароян утверждает, что никто еще не оставил после себя миру ничего лучше хорошей книги, даже если она одна-единственная, а человек прожил много лет. Лучше может быть только любовь. И когда в этой пьесе все герои умирают от голода, а смерть, в образе маленького человека с добрым лицом, разбросав пустые листы ненаписанного романа Писателя, включает музыку и под угасающие огни рампы ложится на пол, пустоту небытия прерывают два голоса — это голоса влюбленных…
Авторская мифология коня, сводящая идею войны до абсурда, воплощена в «феерию-макабр», которая балансирует на грани между Брехтом и Бекеттом.