Последний остров - [122]
— Теперь все образуется, — повел разговор Яков Макарович, — теперь народу облегчение выйдет. И раны он залечит, и жисть наладит. Не впервой народу русскому, оклемается. У нас-то в Сибири хоть ребятишек много бегает, и жилье не порушено. А вот был я за Волгой-рекой, так там как Мамай прошел. Все порушено, все сожжено да разграблено. Тамошним поселянам круче нашего досталось. Однако везде жисть начинает налаживаться. Тут уж такая планида у нашего народа, всегда из пепла восставать.
Тунгусов кашлянул недовольно, покосился на старика, чтобы тот не портил праздничного настроения.
— Ты, Макарыч, давай-ка того, командуй парадом.
Сыромятин понял Тунгусова: не надо людям сейчас праздника портить, но все равно он посуровел лицом, поднял стакан с белым вином и предложил самый короткий и всеобщий тост в те первые послевоенные дни:
— Ну, стало быть, с возвращением тебя, Иван Степанович. Давайте выпьем за Победу и за помин души погибших.
Мужчины выпили. Катерина только помочила губы. Сыромятиха заколебалась было, но вспомнила слова старика «за помин души» и с отчаянной решимостью пригубила из рюмки. Перекрестила тут же свой птичий нос и понюхала кусочек хлеба.
Во дворе появился Жултай Хватков в полной своей матросской форме. Он за руку поздоровался с Разгоновым-старшим. Остальным только головой кивнул. Принял от Катерины стакан, взял самый маленький груздочек и деловито спросил капитана:
— Подчистую, значит?
— Выходит, так оно, — ответил Иван.
— За Победу… — Жултай степенно выпил, заел груздком. — А я вот тоже повоевал маленько. И в госпитале повалялся. Думал, отца своего на фронте встречу, Ульджабая. Не подфартило. Вернулся с культей да медалью «За отвагу».
Он с надеждой посмотрел на Ивана и запечалился.
— Н-да… Коли молчите, значит, и вы отца моего не встречали. Да оно и немудрено. Вы, ежели судить по мундиру и отсутствию боевых наград, человек тыловой, сухопутный. А он у меня моряк. Жду вот со дня на день…
Грустно улыбнулся Иван словам Жултая насчет его «тыловой» биографии, но обиды не выказал. Только переглянулся с Тунгусовым да Ермаковым. А Жултая обнадежил:
— Скоро все вернутся, кто уцелел.
— Я так думаю, что мой уцелел, — воспрянул Жултай. — Ведь не может человек совсем без вести пропасть. Раз не убили, значит, живой. Вон, Семка одноглазый после третьей похоронки вернулся. Тоже моряк.
— Это который из Гренадер, што ли? — уточнила Сыромятиха.
— Ну. И даже на Зойке эмтээсовской женился. И мой сыщется. Хоть за тридевять земель упрятали его фашисты, а все равно сыщется.
Катерина отвела взгляд в сторону, спрятала глаза, полные слез. Полез за кисетом дед Сыромятин.
— На войне люди просто так не исчезают… — тихо произнес бывший разведчик Федор Ермаков.
Тунгусов скосил глаз на его грудь, похожую от множества орденов на иконостас, и кивнул головой в знак согласия, прикидывая в уме по этим орденам, сколько же «языков» приволок земляк его с чужой стороны и скольким семействам сообщалось в фатерланд о «пропавших без вести».
— Жултай, ты бери конфеты-то, — угощал приятеля Михаил. — И консервы попробуй. Это мясные. А это из настоящей морской рыбы.
— Ну, коли морская, отведаю малость.
— А настроение у тебя правильное, Жултай, — снова ободрил его Разгонов-старший. — Обязательно надо верить в возвращение. Без веры никак нельзя. Даже птицы к своим гнездам возвращаются, а люди и подавно.
— Спасибо на добром слове, Иван Степанович. Очень даже во всем согласен с вами. Буду ждать, — он съел кусочек рыбы, залпом выпил предложенный Михаилом чай и поднялся из-за стола. — Спасибо, Михаил Иванович, за чай. Пойду. Я ведь только на минуту забежал. С Победой поздравить и насчет отца справиться. Круглая земля-то, и люди ненароком встречаются на ней. Може, кто и видел Ульджабая…
Жултай за руку попрощался с Иваном, остальным кивнул головой и вышел со двора.
— Ждет горемычный… — всхлипнула Сыромятиха. — В первые же дни пропал Ульджабай, скворушка наш нечаевский, царствие ему небесное. И мать померла. Один теперь одинешенек матросик из корня своего остался.
Иван глянул на Федора.
— Как это без вести? Он же в твоем взводе был.
— Был… Он тогда первый и кинулся с гранатами под головной танк… Сгорая без остатка, потому и попал в списки без вести пропавших. Да не он один…
Катерина вытерла слезы, сказала мужу:
— У всех проезжих, кто с войны, про отца своего выспрашивает. Не обделила война село наше горюшком. Ни одной семьи не обделила…
— А кто еще, кроме Жултайки, из нечаевских вернулся? — спросил Иван у деда Якова.
— Костюху Анисимова днями поджидаем. Остальные перед тобой в полном составе: Федя и Парфен.
— И все?
— Все, Иван Степанович… Може, кто вот так же, как ты, обманет войну, подождем. А пока… все перед тобой.
— Как же это так, мужики, а? Парфен, нас же восемьдесят пять человек ушло в сорок первом…
Тесен стал ворот гимнастерки Тунгусову, шрам на щеке задергался, но ответил он твердо, тут уж скрывать нечего:
— Все полегли, Иван. Кто под Москвой, кто на Курском направлении… А до Берлина только ты и дошел.
Стакан хрустнул в сжатом кулаке Ивана. Белое вино разлилось по скатерти, окрашиваясь красными полосками из порезанных пальцев.
Прикосновение к тайнам и святыням древности сильно повлияло на участников путешествия в дикие земли африканского племени кенда. Не всем была дарована долгая судьба, но оставшиеся в живых сильно изменились и, как ни странно, мечтают о повторном визите. Лишь охотник Квотермейн считает, что остался прежним – суровым скептиком, который всегда держит слово и готов прийти на помощь, даже если ему делать это страшно не хочется или когда ему попросту страшно. В очередной том серии «Мастера приключений» входят два романа Хаггарда из цикла об Аллане Квотермейне – «Дитя из слоновой кости» и «Древний Аллан».
Эмилио Сальгари (1862–1911) – один из мастеров приключенческого жанра, «итальянский Жюль Верн», его романами зачитываются миллионы людей во всем мире. Сальгари почти не покидал родной Италии, однако герои его книг путешествуют и сражаются на всех морях и континентах, во все времена – от Античности до современности. В настоящее издание вошла дилогия «Капитан Темпеста» и «Дамасский Лев», главная героиня которой, отважная герцогиня д’Эболи, под именем Капитана Темпесты сражается на Кипре и Крите в затяжной войне Венецианской республики против Османской империи во второй половине XVI века.
Каждый из вас, кто прочтет эту книгу, перенесется в далекий и прекрасный мир античной древности.В жир сильных, отважных людей, в мир, полный противоречий и жестокой борьбы.Вместе с героями рассказа «Гладиаторы» вы переживете извержение Везувия, радость освобождения, горечь потерь.С отважной героиней рассказа «Гидна» под бушующими волнами вы будете срезать якоря вражеских кораблей, брошенных против Эллады царем Персии — Ксерксом.Вы побываете на площадях Афин и Рима, в сверкающих мраморных храмах и мрачных каменоломнях, где день и ночь свистели бичи надсмотрщиков.Вы узнаете удивительную историю о мальчике, оседлавшем дельфина, и множество других интересных историй, почерпнутых из документов и преображенных фантазией автора.
Давным-давно все люди были счастливы. Источник Счастья на Горе питал ручьи, впадавшие в реки. Но однажды джинны пришли в этот мир и захватили Источник. Самый могущественный джинн Сурт стал его стражем. Тринадцать человек отправляются к Горе, чтобы убить Сурта. Некоторые, но не все участники похода верят, что когда они убьют джинна, по земле снова потекут реки счастья.
Повесть рассказывает о том, как жили в Восточной Европе в бронзовом веке (VI–V вв. до н. э.). Для детей среднего школьного возраста.
Евангелие от Христа. Манускрипт, который сам Учитель передал императору Клавдию, инсценировавшему собственное отравление и добровольно устранившемуся от власти. Текст, кардинальным образом отличающийся от остальных Евангелий… Древняя еретическая легенда? Или подлинный документ, способный в корне изменить представления о возникновении христианства? Археолог Джек Ховард уверен: Евангелие от Христа существует. Более того, он обладает информацией, способной привести его к загадочной рукописи. Однако по пятам за Джеком и его коллегой Костасом следуют люди из таинственной организации, созданной еще святым Павлом для борьбы с ересью.
Сибирь издавна манила русских людей не только зверем, рыбой и золотыми россыпями. Тысячи обездоленных людей бежали за Уральский Камень, спасаясь от непосильной боярской кабалы. В 1619 году возник первый русский острог на Енисее, а уже в середине XVII века утлые кочи отважных русских мореходов бороздили просторы Тихого океана. В течение нескольких десятков лет спокойствию русского Приамурья никто не угрожал. Но затем с юга появился опасный враг — маньчжуры. Они завоевали большую часть Китая и Монголию, а затем устремили свой взор на север, туда, где на берегах Амура находились первые русские дальневосточные остроги.
На Собольем озере, расположенном под Оскольчатыми хребтами, живут среди тайги три семьи. Их основное занятие – добыча пушного зверя и рыболовство. Промысел связан с непредсказуемыми опасностями. Доказательством тому служит бесследное исчезновение Ивана Макарова. Дело мужа продолжает его жена Вера по прозванию соболятница. Волею случая на макарьевскую заимку попадает молодая женщина Ирина. Защищая свою честь, она убивает сына «хозяина города», а случайно оказавшийся поблизости охотник Анатолий Давыдов помогает ей скрыться в тайге. Как сложится жизнь Ирины, настигнет ли ее кара «городских братков», ответит ли Анатолий на ее чувства и будет ли раскрыта тайна исчезновения Ивана Макарова? Об этом и о многом другом читатели узнают из книги.
На рубеже XIX и XX веков на краю земель Российской империи, в глухой тайге, притаилась неизвестная служилым чинам, не указанная в казенных бумагах, никому неведомая деревня. Жили здесь люди, сами себе хозяева, без податей, без урядника и без всякой власти. Кто же они: лихие разбойники или беглые каторжники, невольники или искатели свободы? Что заставило их скрываться в глухомани, счастье или горе людское? И захотят ли они променять свою вольницу на опеку губернского чиновника и его помощников?
Отец убивает собственного сына. Так разрешается их многолетняя кровная распря. А вчерашняя барышня-хохотушка становится истовой сектанткой, бестрепетно сжигающей заживо десятки людей. Смертельные враги, затаившись, ждут своего часа… В небольшом сибирском селе Зеленый Дол в тугой неразрывный узел сплелись судьбы разных людей, умеющих безоглядно любить и жестоко ненавидеть.