Последний окножираф - [9]
Я был еще невинным, но мне это не мешало. О том, что это такое, я не имел понятия. Мир в ту пору был черно-белым, и увидеть его можно было по телевизору. До сих пор у меня перед глазами овертайм финального матча Голландия-Аргентина, дуэт Баадера с Майнхоф,[29] «Аполлона» — с «Союзом», гибель Элвиса, короля рока (не знаю уж почему, но отец был в отпаде), прорыв газа в местечке Жана, облака вулканического пепла над горой св. Елены, полет в космос венгра и всемирный чемпионат по кубику Рубика в Будапеште. Спорт в черно-белом изображении был очень занятен, во время боксерских матчей приходилось замечать, у кого сколько полосок на носках. Даже на первом свидании, которое тоже было черно-белым, я не забыл подсчитать, сколько полосок было у той девчонки, цвет глаз ее помню хуже. А после первого поцелуя родители купили цветной телевизор, и сразу выяснилось, что голландцы — апельсиновые, итальянцы — синие, что есть зеленые и есть красные дьяволы, только немцы, словно бы в наказание, как были черно-белыми, так и остались, и страна у них была разорвана надвое, так что я не завидовал им.
Сынок Милошевича — автогонщик, он разбивает «феррари» одну за другой. Размахивать флагом «Феррари» — такая же шутка, как ходить на первомайскую демонстрацию с флагом швейной фабрики «Первое мая». Пародируя проправительственный лагерь, студенты выходят на демонстрацию с бразильским флагом и портретом Сенны. Сколько еще «феррари» надо ему разбить, чтобы сравняться с Сенной?[30]
Между двумя демонстрациями мы дергаем по пивку.
На площади Теразие ребята лениво разминаются, перешнуровывают ботинки, выстраиваются в шеренгу.
Потихоньку начинают собираться демонстранты, откуда-то появляется мяч, они распасовывают его перед кордоном. Прибывает основное ядро, фанаты «Красной звезды» с флагами, дудками и барабанами. Гип-гип-ура, мы прорвемся, орут они трем тысячам омоновцев.
Во мне просыпается Сепеши,[31] и я начинаю вести репортаж для стоящих рядом со мной. Итак, дорогие друзья, сегодня нам представляется возможность выяснить, чего стоит такой фактор, как игра на своем поле. Игроки Милошевича получили подкрепление, однако соседние переулки вполне могут преподнести ей сюрприз. Нет никаких оснований полагать, что гости непобедимы. Ходят слухи, что некоторые из них собираются перейти в другой клуб, что в их тренировочном лагере царит враждебность.
Мяч вбрасывается в игру. Он на стороне хозяев. Милиция пытается блокировать игру, перехватив мяч. В центре поля — какая-то свалка, решающего удара не получается, защитники оттягивают противника на себя, атака захлебывается, молниеносный прорыв, передача, го-о-о-л!!!
Революция должна продолжаться, говорил Тито. Революционная улица — бульвар Революции — самая длинная в Белграде, хотя никакой революции в Белграде никогда не было. Манифестанты забрасывают тухлыми яйцами телецентр, редакции правительственных газет и Дом радио. Они прокалывают скорлупу иголкой и выдерживают три дня. Когда вонь становится невыносимой, яйца готовы к употреблению. Лимонка по-белградски. Главное — точно рассчитать время. Взлетевшие до небес цены на яйца ограничивают сферу применения яиц как тактического оружия, но фольклор сохраняет память о них: к демонстрациям, как к стенам домов — следы тухлых яиц, прилипает название: «желтая революция».
В ночь накануне битвы при Нандорфехерваре[32] на противоположном берегу Дуная, у Зимони, подошедшие к осажденной крепости крестоносцы разжигают костры ради вящей славы христианства. С той стороны тысячи костров представляются безбрежным морем огня. Всякий раз, когда на другом берегу начинают играть турецкие трубы, крестоносцы поднимают умопомрачительный шум — свистят в свистки, дудят в дудки, бьют в барабаны, горшки, кастрюли и свои щиты, звенят колокольчиками. Они не любят однообразия.
Фанаты идут под бразильским флагом, скандируя футбольные слоганы. За ними следует колонна с образами святых и ведущих политиков. От святого Саввы до Вука Драшковича всего несколько шагов. Выступает активист оппозиции, которого вернули к жизни. Он все еще хочет умереть за правое дело. Но уже поздно. Излюбленные куклы на этом карнавальном шествии — красная обезьяна и Милошевич в полосатой робе. Перед кордоном рука об руку танцуют три поколения, все возбуждены, как дебютанты на сцене. Вполне вероятная угроза наказания делает их движения грубоэротичными. Тинэйджеры бацают рок-н-ролл, пенсионеры, нежно обнявшись, вальсируют. Школьницы дразнят ментов: потанцуем? Молодой омоновец: извините, мы не одеты для танцев. Темнеет, действие продолжается при свете зажигалок. Огоньки отражаются в щитках омоновских шлемов. В жилых домах вокруг свет то включается, то гаснет, на здании муниципалитета багрово горит звезда, на Дунае искрятся тонкие полупрозрачные льдины. Белград — город света.
В Боснии у пленных саудовцев нашли пачку фотографий с отрезанными головами. Они коллекционировали только фотки, не головы. Отделенные от туловища, летящие, катящиеся головы, умиротворенные лица, гневные лица. На допросе они сказали, что сохранили негативы только как доказательства, сами они не убийцы. Просто хобби у них такое. Охотники за головами или любители фотографии? Выбрать объект, поймать миг между жизнью и смертью, навести на резкость. Смотри сюда, голова, сейчас птичка вылетит.
В книге публикуются русские волшебно фантастические сказки, записанные в разные годы, начиная с прошлого века и до наших дней, на территории Западной, Восточной Сибири и Дальнего Востока. В работе кроме печатных источников использованы материалы, извлеченные из архивов и рукописных фондов, а также собранные отдельными собирателями. К каждой сказке имеется комментарий, в конце книги даны словарь малоупотребительных и диалектных слов, указатель собственных имен и названий, топографический и алфавитный указатели, списки сказочников и собирателей.
Дмитрию 30, он работает физруком в частной школе. В мешанине дней и мелких проблем он сначала знакомится в соцсетях со взрослой женщиной, а потом на эти отношения накручивается его увлеченность десятиклассницей из школы. Хорошо, есть друзья, с которыми можно все обсудить и в случае чего выстоять в возникающих передрягах. Содержит нецензурную брань.
Вторая половина ХХ века. Главный герой – один… в трёх лицах, и каждую свою жизнь он безуспешно пытается прожить заново. Текст писан мазками, местами веет от импрессионизма живописным духом. Язык не прост, но лёгок, эстетичен, местами поэтичен. Недетская книга. Редкие пикантные сцены далеки от пошлости, вытекают из сюжета. В книге есть всё, что вызывает интерес у современного читателя. Далёкое от избитых литературных маршрутов путешествие по страницам этой нетривиальной книги увлекает разнообразием сюжетных линий, озадачивает неожиданными поворотами событий, не оставляет равнодушным к судьбам героев и заставляет задуматься о жизни.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.
В начале 2008 года в издательстве «Новое литературное обозрение» вышло выдающееся произведение современной венгерской литературы — объемная «семейная сага» Петера Эстерхази «Harmonia cælestis» («Небесная гармония»). «Исправленное издание» — своеобразное продолжение этой книги, написанное после того, как автору довелось ознакомиться с документами из архива бывших органов венгерской госбезопасности, касающимися его отца. Документальное повествование, каким является «Исправленное издание», вызвало у читателей потрясение, стало не только литературной сенсацией, но и общественно значимым событием. Фрагменты романа опубликованы в журнале «Иностранная литература», 2003, № 11.
Книга Петера Эстерхази (р. 1950) «Harmonia cælestis» («Небесная гармония») для многих читателей стала настоящим сюрпризом. «712 страниц концентрированного наслаждения», «чудо невозможного» — такие оценки звучали в венгерской прессе. Эта книга — прежде всего об отце. Но если в первой ее части, где «отец» выступает как собирательный образ, господствует надысторический взгляд, «небесный» регистр, то во второй — земная конкретика. Взятые вместе, обе части романа — мистерия семьи, познавшей на протяжении веков рай и ад, высокие устремления и несчастья, обрушившиеся на одну из самых знаменитых венгерских фамилий.