Последний - на Арлингтонском кладбище - [73]

Сперва у дома не было охраны, но в последний раз Аллен заметил в сумерках двух человек. И быстро скрылся, чтобы не попасться им на глаза.

Но Аллен сомневался, что Уильямс оставит охрану. Он уже знал этого человека.

Уильямс был очень умен, сообразителен и не позволил бы охранникам спугнуть ночного гостя. Он понимал, что этот гость вполне может появиться через месяц, когда шумиха утихнет, охраны не будет, и без труда прикончить его.

Уильямс сидел в полной темноте на первом этаже у окна спальни, глядя на дальний газон. Он ждал звонка, но Лоуэлл не звонил, и это его беспокоило, он снова и снова вспоминал телефон с «сюрпризом», бомбу-бинокль и думал, что действия такого коварного убийцы, как Лоуэлл, невозможно предвидеть.

Может, он ошибался, переоценивая этого человека, но все же оставил ему в заднем дворе небольшое объявление. Сидя у окна, он долго смотрел на едва видимый плавательный бассейн — как этот бассейн должен был усилить ненависть Лоуэлла, — а потом, взяв небольшой бинокль, стал вглядываться в укромные места. Осматривая живую изгородь, задержался на небольшом фонаре, установленном на дальнем газоне, единственной точке света в кромешной тьме.

Он снова повел биноклем вдоль изгороди и замер. Сквозь нее пробирался кто-то с винтовкой. Разглядеть лица Уильямс не мог, но знал, что это Аллен Лоуэлл.

Держась в тени, человек быстро побежал к дому. Потом остановился. Он увидел фонарь и освещенное им небольшое объявление. Уильямс написал его черным мелком после второго звонка Джарвиса.

Прислонясь к изгороди, Лоуэлл прочел:

«Винтовка не та».

Аллен невольно бросил взгляд на винтовку, потом на темный дом и пришел в ярость.

Уильямс разгадал его план. Он не спит и, вне всякого сомнения, целит в него из пистолета через одно из окон. Аллен молниеносно вскинул винтовку и выстрелил в окно спальни, расположение которой узнал в один из предыдущих визитов.

Услышав вскрик, Аллен повернулся, протиснулся сквозь изгородь и пробежал сто ярдов до своей машины. Иллюзий он не питал. Было бы чудом, стреляя наугад, попасть в Уильямса, несомненно, следившего за ним в бинокль. Машину придется через минуту спустить в кювет и дальше идти пешком. Уильямс позвонит, и на дороги выедут все полицейские машины в округе.

Вскрик Уильямса был полунарочитым-полуневольным. Осколок разлетевшегося стекла вонзился ему в затылок. Прижимая к ранке платок, он набрал номер телефона, установленного в полиции специально для него. Дежурный сержант сказал, что дополнительные машины и люди наготове и все дороги будут перекрыты.

Уильямс крест-накрест заклеил ранку пластырем и вспомнил, что Коннорс сказал ему: «Погибают все, кроме тебя». Но теперь казалось, что его везение кончается.

11

Маклин, штат Виргиния, — район «джентльменских» ферм. В предыдущие приезды Аллен хорошо все изучил. Он знал свой маршрут.

Бросив машину у обочины, он пошел в обратную сторону задами ферм и вышел к гостеприимному владению некоего Дж. Гинзберга. В нескольких сотнях ярдов от его дома стояло небольшое двухэтажное строение, где в настоящее время никто не жил.

Видимо, Гинзберг сдавал его, но сейчас съемщиков не было. Двое суток назад Аллен преспокойно спал там. И этой ночью собирался сделать то же самое, положив винтовку на кровать рядом с собой, а пистолет под подушку. Да, все было хорошо подготовлено. Но неожиданные случайности — в природе вещей.

Полицейские машины прочесывали дороги и вскоре наткнулись на брошенный автомобиль. Проверка показала, что он похищен на улице несколько часов назад; владелец еще даже не знал об этом.

Несколько минут спустя полицейские подъехали к дому Уильямса. Его, казалось, не удивило, что машина оказалась брошенной.

— Лоуэлл на своих двоих, — сказал он, — а до Вашингтона далеко. Перекройте все мосты и поставьте людей с биноклями следить за рекой.

— Будет исполнено, сэр, — ответил молодой сержант, взволнованный участием в столь невероятном деле.

Но Уильямс добавил:

— И проверьте все дома.

— Это не так просто, — сказал сержант. — Вы хотите, чтобы мы перебудили весь город?

— Все дома возле дороги на Вашингтон, — сказал Уильямс.

И тут внезапно раздался телефонный звонок. Уильямс поднял трубку и услышал:

— Ваша взяла. Завтра в шесть вечера на Арлингтонском кладбище.

Послышался гудок отбоя.

Арлингтонское кладбище. Так вот зачем ему винтовка Освальда! Но тогда почему же Аллен хотел убить его сегодня? Уильямс повернулся к сержанту.

— Звонил Лоуэлл. Из кабины на улице или из какого-то дома. Он не может быть далеко. Действуйте.

Полицейские ушли, но двое все же остались и не хотели уходить, что бы ни говорил Уильямс. Но Уильямс не говорил почти ничего. Он знал, что Лоуэлл сюда не вернется.

Но будет ли он завтра в Арлингтоне, на глазах сотен полицейских и охранников?

Неужели ему хочется погибнуть там?

Уильямс прекрасно знал, что Лоуэлл на это не пойдет.

Ночью полил дождь… проливной косой дождь, барабанивший о домик, где Аллен лежал в раздумье. Он знал, что ведет шахматную игру с мастером, но в этой игре Уильямс не мог победить, если Лоуэлл не потеряет головы. Потому что это был его ход, и Арлингтон являлся отличной западней.