Последний король французов. Часть вторая - [3]

Вне кабинета министров г-н Одилон Барро еще имел поддержку со стороны Лаффита и Лафайета.

Положение было затруднительное; г-н Себастьяни предложил предпринять попытку призвать префекта департамента Сена самому подать в отставку; прерванное заседание совета министров должно было возобновить работу в тот же вечер.

Вечером министры собрались снова; один лишь король, вопреки своей привычке, опаздывал. Внезапно дверь распахнулась и появился король, довольный и улыбающийся.

— Господа, — заявил он, — сообщаю вам, что отставка префекта департамента Сена решена и что генерал Лафайет, понимая своевременность этой отставки, дает на нее согласие.

— Господин де Лафайет дает согласие на отставку господина Одилона Барро?! — воскликнул Дюпон (из Эра). — Но, государь, то, что ваше величество сейчас сказали, просто невозможно!

— Сударь, я слышал это из уст самого генерала, — живо ответил король.

— Государь, позвольте мне полагать, что это какая-то ошибка с вашей стороны, — поклонившись, с упорством продолжил Дюпон (из Эра). — Беседуя со мной, генерал вел речь о совершенно ином, а я не считаю его способным противоречить себе до такой степени.

Вспышка гнева пробежала по лицу короля, однако он смолчал.

— Впрочем, — добавил Дюпон (из Эра), — поговорим лишь обо мне… Поскольку господин Одилон Барро покидает свою должность, я снова обращаюсь к вашему величеству с просьбой принять мою отставку.

— Но еще этим утром, сударь, — поспешно откликнулся король, — вы обещали мне остаться в правительстве вплоть до суда над министрами.

— Да, но при условии, что господин Барро останется на своем посту.

— Никаких условий не было, сударь.

— На этот раз, государь, я утверждаю, что ваше величество заблуждается.

— Как, сударь! Вы опровергаете мои слова? Ну это уж слишком! Все будут знать, что вы проявили ко мне неуважение.

— Государь, — ответил хранитель печати, — когда король скажет «да», а Дюпон (из Эра) скажет «нет», то еще неизвестно, кому из двоих поверит Франция.

С этими словами хранитель печати поклонился королю и направился к входной двери.

Однако на пороге этой двери он столкнулся с герцогом Орлеанским, который преградил ему путь, взял за руки и привел обратно к королю.

— Государь, — произнес молодой принц, — все это какое-то роковое недоразумение. Господин Дюпон настолько честный человек, что никакого другого объяснения здесь быть не может.

Король обнял г-на Дюпона, и г-н Дюпон дал обещание остаться в кабинете министров.

Однако все это было лишь бесполезной перетасовкой в правительстве, оказавшейся несостоятельной, и если г-н Дюпон (из Эра) согласился остаться в составе министерства вместе с господами де Бройлем, Гизо, Моле, Казимиром Перье, Дюпеном и Биньоном, то господа Биньон, Дюпен, Казимир Перье, Моле, Гизо и де Бройль не согласились остаться в нем вместе с г-ном Дюпоном (из Эра).

Подав в отставку, доктринеры вынудили Луи Филиппа сформировать новый кабинет.

За эту трудную операцию вновь взялся г-н Лаффит.

По прошествии двух или трех дней переговоров, 2 ноября, «Вестник» обнародовал список новых избранников.

Это были господа:

Лаффит, министр финансов и председатель совета министров,

Дюпон (из Эра), министр юстиции,

Жерар, военный министр,

Себастьяни, военно-морской министр,

Мезон, министр иностранных дел,

Монталиве, министр внутренних дел,

Мерилу, министр народного просвещения.

Трое министров без портфеля — Дюпен, Казимир Перье и Биньон — подали в отставку.

Две недели спустя новая реорганизация кабинета привела маршала Сульта на пост военного министра, г-на Себастьяни — на пост министра иностранных дел, г-на д'Аргу — на пост военно-морского министра.

Между тем дни текли и близился роковой момент — дата, назначенная для начала судебного процесса над бывшими министрами.

Еще 4 октября Палата пэров, взявшая на себе функции суда, приказала перевести бывших министров в Малый Люксембургский дворец и назначила открытие судебных прений на 15 декабря.

Король, поменяв состав правительства, достиг своей цели, заключавшейся в спасении бывших министров; Палата пэров и так была в его руках. В новом министерстве он располагал Лаффитом, своим другом; Себастьяни и Монталиве, своими приверженцами; Жераром и Мезоном, своими угодниками; что же касается г-на Мерилу, то завоевать его оказалось нетрудно; оставались Дюпон (из Эра), который должен был сделать то, что сделает Лафайет, и Лафайет, ставший изгнанником по вине г-на де Полиньяка и намеревавшийся отомстить ему на свой лад — спасти его голову.

Однако в промежутке времени, отделявшем начало судебного процесса от формирования нового министерства, г-н Лаффит получил от руки человека, которого он сделал королем, первую рану, тем более болезненную, что она была совершенно неожиданной.

L

По-видимому, встряска, которую Франция испытала от падения правительства Карла X, в действительности была намного глубже, чем это казалось на поверхности, ибо банкротства следовали одно за другим, доверие к самым солидным банкирским домам пошатнулось и даже г-н Лаффит начал опасаться, что, бросившись в революцию, по его словам, телом и добром, он сохранит, возможно, тело, но подвергнет сильной опасности добро.