Последний клиент - [11]
— Белорусский вокзал, левое крыло, платный туалет. Через пятнадцать минут.
Ровно через четверть часа Алан и вытребованный им человек встретились в оговоренном месте. Помощник менеджера достал из портмоне небольшой обрывок бумаги, на котором были воспроизведены те же имена, что и на листе в бюваре, оставшемся в ящике его служебного стола. Но теперь они были выписаны русским шрифтом и напротив каждой из них стоял знак вопроса. Человек с истерзанными кашлем легкими отчеркнул желтым твердым ногтем одно из них:
— С этим уже все решено. С вас десять…
— Я не готов сейчас уплатить подобную сумму! — с трудом сдерживая негодование, горячо прошептал Кемпбелл.
— Завтра вам придется уплатить двадцать, — не повышая голоса, прохрипел старик.
— Пусть будет десять и сейчас, — согласился Алан и, повернувшись спиной к едва сдерживающему ехидную усмешку старику, судорожно выдернул из пачки купюр требуемые деньги. — Вот, возьмите…
Дверь за их спиной скрипнула — Алан опасливо оглянулся и увидел направляющегося к нему здоровенного бугая с лоснящейся рожей, в полосатой паре мелитопольского покроя:
— Ну что, пидоры? Уж сговорились? — Рот воинствующего гетеросексуала расползся в многообещающей улыбке — мужик расстегнул молнию на гульфике и предложил присутствующим: — Ну, обсосы, может, и меня, того… обслужите? Тем более что имеется в наличии сезонный абонемент на подобные спортивные мероприятия…
Все произошло быстро и тихо: бугай схватился лапами за раздробленный кадык и, негромко похрюкивая, свалился в ноги Алану.
— Уходим! — На этот раз предложение последовало уже от старика. Как и прежде, без напряжения и суеты. — Сначала я. — И, сделав вид, что не замечает протянутой Аланом руки, он выскользнул из сортира. Кемпбелл же слегка запаниковал — валяющийся на полу детина несколько раз конвульсивно дернул ногами и, перестав хрипеть, замер… Алан, стоя над его бездыханным телом, вслух отсчитывал неторопливо текущие секунды:
— Двадцать восемь, двадцать девять…
Это невероятно! Одним невидимым движением едва живой старик свалил такого громилу! Алан покачал головой, все еще не веря в происшедшее, и интуитивно обернулся к неслышно замершим немногочисленным посетителям, скопившимся у дверного проема. Пришедшие облегчиться отпрянули от его взгляда, как от удара кнута, и бросились к свободным кабинкам, а Кемпбелл метнулся к выходу, тенью промчался мимо билетера и нырнул в толпу. Только теперь ему стало несколько легче.
Глава 4
Николай Федорович Сокольских, нежданно обретенный родственник Володи Галкина, по-прежнему проживал в квартире своего низкорослого зятька, чему был в глубине души, естественно, рад. Хорошее питание и налаженный быт позволили его ослабленному бесплатным медицинским обслуживанием организму навести полный порядок среди стареющих и временами барахлящих внутренностей. Он все чаще отрывал свое легкое тело от мягкого, уютного дивана, принимался бродить по квартире, поглаживая ладонью приятную на ощупь холодную фактуру дубового гостиного гарнитура, прикасаясь к хромированным завиткам итальянской сантехники, иногда протирая пыль с недоступных для молодой хозяйки высот. Бродил, удивляясь, бывало и вслух, вероятности столь скорых перемен в благосостоянии бывших советских граждан. Удивлялся возможности проживать в огромных светлых квартирах, где в каждой комнате, не считая кухни, стояло по огромному импортному и, что совершенно невероятно, цветному телевизору и еще множество разных привлекательных вещиц, назначение которых старику Сокольских еще предстояло постигнуть. Однако его усыхающее во времени тело быстро изнемогало от подобной ежедневной нагрузки — вслед за непродолжительными экскурсиями по необъятным просторам жилища оно требовало некоторого отдыха. И тогда Сокольских присаживался в кресло, в котором любил расслабляться его угрюмый, будто подводящий вечерами мысленный итог своим праведным трудам, неразговорчивый зять. Николай Федорович позволял себе подобные вольности только в отсутствие остальных обитателей квартиры — хоть жилось ему и тепло и сытно, Сокольских ощущал свое пребывание здесь как присутствие человека лишнего и обременительного. И немного постороннего. От подобных размышлений в уголках глаз начинала распространяться сырость, Сокольских вздрагивал, протяжно, беспомощно всхлипывал и тащил свои с трудом гнущиеся ноги к шкафу, хранящему в себе предостаточно, и хотя они не нуждались в ежедневной интенсивной чистке, Николай Федорович взял себе за правило наводить вокруг относительный порядок.
Он вновь познавал мир, ощупывая окружающие его незнакомые вещи, слушая рев разорванной транспортными потоками столицы, читая газетные тексты, такие непохожие на прежние, повествовавшие когда-то о гордости советского народа за свою могучую родину. Теперь в них не было ничего о человеке труда, о свершениях и стройках века. О героизме этих свершений и о четко определенных ориентирах. Вся грязь, которая прежде окружала Сокольских тайно, теперь выплеснулась наружу, стала явной, не оставив этому больному, быстро стареющему человеку ни единого шанса как-нибудь, в кругу семьи, за вечерним чаем, молодечески откинуть остатки седых волос и произнести что-то вроде:
Уютный городок Северотуринск будто специально создан для размеренной, неторопливой жизни. Однако его тишина на поверку оказывается обманчивой. Город внезапно потрясает череда жестоких убийств. Более того, на пороге гостиницы в упор расстрелян депутат Государственной думы. Дело о его убийстве ложится на стол старшего помощника Генерального прокурора Александра Борисовича Турецкого, которому и предстоит выяснить, что скрывается за мнимым спокойствием приволжского городка.
Все в жизни героя романа В. Викторова «Банк» складывается весьма благополучно. Но неожиданно судьба наносит удар в спину. И олицетворением этой жестокой, непредсказуемой и неумолимой силы становится банк, в котором герой работает. Остросюжетное повествование, остроумное и яркое описание нравов и образа жизни служащих современного коммерческого банка, внутренняя «кухня» финансовых сделок делают книгу В. Викторова по-настоящему увлекательной.Как немного надо, чтобы налаженная, устоявшаяся жизнь превратилась в кошмар, Это в полной мере осознает Владислав Дубский, сотрудник коммерческого банка, когда становится жертвой ловко и хитро организованной «подставы».
Когда маленькой Вале было пять лет, молодая американская пара усыновила ее и увезла в Америку. Так сирота Валентина Маякова превратилась в девушку из обеспеченной семьи Уоллис Стоунман. Но и спустя много лет загадки прошлого не дают ей покоя и однажды заставляют уйти из дома на улицу, чтобы найти настоящую мать. Едва приступив к поискам, девушка неожиданно оказывается втянута в давнюю криминальную историю с нелегальным русским бизнесом, драгоценными камнями и предательством ее матери, за которое много лет спустя ей по-прежнему готовы отомстить.
Книга третья цикла «Справедливость — мое ремесло» («…И никаких версий», «Готовится убийство»), завершает серию детективных романов об инспекторе уголовного розыска Дмитрии Ковале.
Может ли человек обрести бессмертие? Разве не об этом мечтают люди на протяжении многих веков и тысячелетий?.. Парапсихолог Сергей Аникшин уверяет, что это вполне реально. Человек может всё — справиться с любыми болезнями, стать неуязвимым для любых ядов или даже обрести бессмертие! Ему так хочется поверить, но почему же сам экстрасенс гибнет от укуса змеи? За расследование берётся молодая журналистка. Где кроется загадка? В прошлом самого Сергея или в его окружении, где было много людей с необычными способностями? Всё встанет на свои места, если главная героиня сможет найти таинственную змею, — причину смерти экстрасенса.(«Люблю читать», январь, 2013).
Совершено преступление. Быть может, самое громкое в XX веке. О нем знает каждый. О нем помнит каждый. Цинизм, жестокость и коварство людей, его совершивших, потрясли всех. Но кто они — те, по чьей воле уходят из жизни молодые и талантливые? Те, благодаря кому томятся в застенках невиновные? Те, кто всегда остаются в тени…Идет война теней. И потому в сердцах интерполовцев рядом с гневом и ненавистью живут боль и сострадание.Они профессионалы. Они справедливы. Они наказывают и спасают. Но война теней продолжается. И нет ей конца…
Новый роман Марии Семёновой о прославленном Волкодаве, последнем воине из рода Серого Пса!Цикл романов о Волкодаве давно стал классикой современной российской фэнтези. Книга «Мир по дороге» является прямым продолжением романа «Истовик-камень».После семи лет в самых страшных забоях Самоцветных гор Волкодав отвоёвывает свободу. Спустя примерно год он пускается в путь, чтобы отдать должное погибшим друзьям и поквитаться с обидчиками. Ему кажется, что тщательно обдуманное путешествие продлится всего лишь несколько месяцев.
Роман «Волкодав», впервые напечатанный в 1995 году и завоевавший любовь миллионов читателей, – бесспорно, одна из лучших приключенческих книг в современной российской литературе. Вслед за первой книгой были опубликованы «Волкодав. Право на поединок» и «Волкодав. Истовик-камень». «Волкодав. Знамение пути» продолжает историю последнего воина из рода Серого Пса.Все чаще Волкодав будет терзаться вопросом о своем земном предназначении. Ради какого свершения судьба хранила его во тьме подземных рудников, выводила живым из смертельных поединков, оберегала в ледяной пустыне и среди языков беспощадного пламени? Лишь в назначенный срок предначертанное откроется ему… Но прежде Волкодава ждет смертельный поединок с кровным врагом, отважным и достойным воином, человеком, которого в другой жизни он предпочел бы считать другом.
Роман «Волкодав. Право на поединок» является продолжением ставшего национальным бестселлером «Волкодава». Вновь опасные приключения ждут последнего воина из рода Серого Пса, того, кто своим мужеством и благородством завоевал право на поединок со Злом.
Роман о последнем из рода Серого Пса по имени Волкодав, впервые напечатанный в 1995 году и завоевавший любовь миллионов читателей, – бесспорно, одна из лучших приключенческих книг в современной российской литературе. Вслед за первой книгой были опубликованы «Волкодав. Право на поединок», «Волкодав. Истовик-камень» и дилогия «Звездный меч», состоящая из романов «Знамение пути» и «Самоцветные горы».