Последний Иггдрасиль: Фантастические произведения - [16]

— Отличная идея!

Пруитт дернулся, как школьник, получивший от учителя оплеуху.

— Мэри Джейн, не надо, — жалобно буркнул он.

«О боже, — подумал Пик, — он и впрямь вылитый Том!» Чей-то взгляд сверлил его затылок, он знал, что это Катерина, и оборачиваться не стал.

— Пошли прогуляемся, — бросил он и повел ее к выходу.

Площадь была огорожена, но Мэри Джейн решительно обошла предупреждающий знак и двинулась по травяному откосу к гигантскому стволу. Свет из окон окружающих домов и от уличных фонарей тускло блестел на зелени под ногами, но чем ближе становилось дерево, тем сильнее сгущался сумрак. Необъятный черный утес вздымался вертикально, уходя в непроглядную тьму ветвей и листьев над головой.

— Вот это да! — выдохнула Мэри Джейн.

— Дерево как дерево, — снова хмыкнул Пик.

— А что это там стоит черное?

— Купальня для птиц.

— Ах да, припоминаю… Должно быть, Тому сейчас страшновато одному наверху.

— Он предпочитает одиночество.

— Да, я убедилась в этом на собственной опыте.

— Почему он тебя бросил?

Она промолчала, потом спросила:

— Ты чувствуешь дерево? Я — да.

— Запах?

— Не просто запах. Он какой-то… зеленый. И аромат цветов… но главное, я как будто ощущаю его присутствие, оно живое. Антропологи считают, что квантектили поклонялись ему, и я понимаю, почему.

— Подумаешь, кучка спятивших друидов. Вообще…

— Ты привел меня сюда для разговоров о друидах? — перебила Мэри Джейн. Она прислонилась спиной к стволу, разглядывая очертания его фигуры на фоне деревенских огней. — Ты же всегда берешь быка за рога, правда?

— А тебе как раз это во мне и нравится.

— Ну, в числе прочего…

— Те, кто ходят вокруг да около, просто боятся дойти до сути. Такие, как Том. Дай он себе труд разобраться в тебе, вместо того чтобы плясать, как ребенок вокруг елки, то знал бы, почему тебе хотелось трахаться со мной в том переулке. Ты любишь это делать на задворках, в канавах, на автостоянках…

— Я ничего не скрывала от него, и не виновата, что я такая.

— И когда он понял наконец, то ушел, да?

— Нет. Он ушел, когда я проговорилась, что была с тобой. Тебя он стерпеть не смог.

— Почему, черт побери?

— Тебя и твоих братьев. Он не искал святую, нет. Ему хотелось кого-то, кто не прошел через вас. Что еще хуже, он влюбился в меня, когда увидел в переулке, и думал, я там со своим оператором. Так он сказал, во всяком случае. Тогда проговорилась и я.

— Ну и дела! — вздохнул Пик. — Как говорила моя покойная мамаша, век живи, век учись — дураком помрешь.

Он протянул руку к пряжке ее ремня и обнаружил, что Мэри Джейн уже сидит на траве.

— Здесь чисто, — шепнул он, садясь рядом.

— Не-ет, грязно! — проговорила она хрипловато. — Слыхал о мейофауне? Уховертки, ногохвостки, мокрицы, трипсы… Здесь они другие, но они есть и так же копошатся в земле, в корнях деревьев — поедают всякую мертвечину, переваривают и кормят дерево… Здесь грязно, Джейк… грязно!

Он молча опрокинул ее на влажную траву и навалился сверху, вдавливая в темную рыхлую землю.

IV

Yggdrasill astralis.

Плоды: орехи конической формы красноватого цвета 2–4 см в длину с семенем длиной около 1 см.

Белая сердцевина богата углеводами.

Опадают поздней осенью.

Стронга разбудил смех птиц-хохотушек. Высунув голову из палатки, он смотрел, как их голубые силуэты мелькают в лиственных коридорах на фоне клочков неба, порозовевших от нежного дыхания рассвета. Охотники и охотницы готовились к дальним дневным перелетам.

Он достал из контейнера запечатанные в пластик сэндвичи с яйцами, сыром и ветчиной и два стаканчика кофе. После еды выкурил сигарету, наслаждаясь утренней пустотой в голове. Воспоминания о пережитом во сне навалились только потом, когда он стал убирать палатку. Воспоминания и страх высоты.

Стараясь не смотреть вниз, он думал о дриаде. Она уже второй раз являлась ему. Во сне — или на самом деле? Это явно нечто большее, чем игра света и тени в листве. Кроме того, сны всегда быстро забываются, а между тем даже первый из них стоял перед глазами так же отчетливо, как и сегодняшний.

Однако признавать сон реальностью только потому, что он хорошо запомнился, значит опровергать саму реальность. Раз уж дриада не только померещилась в листве, но и приснилась, то просто обязана быть похожей на кого-то, виденного прежде, чьим-то замаскированным воплощением. Кто это, мать? Стронг покачал головой. Мать умерла, едва успев родить его. Упала с лестницы двухэтажной халупы без удобств в Нью-Фриско, где отец снимал квартиру. По пьяни, как он рассказывал. Может, и так — жить с отцом и не пить было трудновато. Ее сохранившиеся голографии и считанные месяцы у нее на руках едва ли могли настолько врезаться в память, чтобы всплывать во сне. Конечно, потом были и другие «матери», но те неряшливые злобные бабы, которых Стронг ненавидел, уж точно не могли воплотиться в дриаду.

Мэри Джейн? Он сплюнул. Кто бы она ни была, Мэри Джейн совершенно исключается. Впрочем, как и остальные, кому он пел свои робкие серенады.

Нет, ничего не получается… но не верить же, в самом деле, что дриада настоящая? Стронг решительно выбросил сны из головы и принялся запаковывать палатку в контейнер. Убрав туда же давно выключенный костер, снова принайтовал контейнер к ветви. Седельная веревка так и свисала сверху со вчерашнего дня подобно суперпропиленовой лиане. Он влез в седло и стал медленно подниматься к тому месту, где закончил работу, подавляя приступы страха. Лучше уж напрямую, чем отгораживаться мыслями о Мэри Джейн.