Последний хозяин - [9]

На другой чаше весов находились сотни людей, избавлявшихся от увечий после применения чудесного аппарата. Врачей они готовы были носить на удлинившихся руках. Буквально. В Свердловск потянулись пациенты, в том числе высокопоставленные. За 10–15 лет, прошедших после окончания войны, немало её ветеранов достигли «степеней известных». Что не отменяло их инвалидности, ибо мало кто смог пройти войну без ранений и увечий. Шли и те, кто 10-14-летними детьми работал в тылу на эвакуированных на Урал заводах. Это подвиг, но производственные травмы, влекущие инвалидность, у необученных малолетних рабочих случались часто.

Слухи о волшебном уральском аппарате, якобы позволяющем человеку отращивать оторванные руки и ноги, как ящерица хвост, ширились и разрастались. Закончиться это должно было либо громким судебным процессом, либо легализацией методики. В 1959 году фигуранты несостоявшегося уголовного дела решили выйти из подполья. Аппарат Илисорова-Колядуцкого представили на экспертизу в московский Центральный институт травматологии и ортопедии (ЦИТО). После года испытаний официальный отзыв ЦИТО дал резко отрицательный: «лечебного эффекта не имеет». Неофициально же столичные медики высказывались об изобретателях так: «дремучие уральские шарлатаны». В ЦИТО аппарат применили неправильно, излишним сжатием перекрыв кровоток к конечностям пациентов. Не вошли в тонкости. Вышло так случайно или злонамеренно, дабы потопить провинциальных конкурентов – бог весть. История очень тёмная, достоверных сведений нет (а у кого есть, те молчат). А слухи ходили и ходят мутные и разные. Зная советские реалии, предполагаю злонамеренность. Но мне можно; я конспиролог. Как бы то ни было, для врачей-изобретателей наступили мрачные времена, продолжавшиеся 7 лет. Но затем пришёл успех. И тоже какой-то странный; типично советский.

Считается, что триумфальное шествие аппарата Илисорова началось в 1968-69 гг., когда с его помощью удалось вылечить от травм легендарного легкоатлета Валерия Броммеля. Так, да не так. Спортсмена лечили в Проблемной лаборатории Свердловского научно-исследовательского института травматологии и ортопедии (СНИИТО). А она была создана в 1966 году под руководством Гавриила Илисорова. Что характерно, в Кургане. После афронта ЦИТО 1960 года оставаться в Свердловске изобретателям стало опасно. Кого и какими аргументами уговорил Константин Гаврилин взять их под крыло, история тёмная. Подпольная лаборатория переехала в Курган, где продолжала работать 6 лет, вплоть до легализации. Некоторый (весьма мрачный) свет на события может пролить тот факт, что в 1969 году лаборатория преобразуется в филиал Ленинградского института травматологии и ортопедии имени Р. Р. Вредена. Казалось бы, причём здесь Ленинград? А притом, что в деле с самого начала негласно, но весьма активно участвовала Военно-медицинская Академия. Осторожнейший Константин Гаврилин никогда не разрешил бы у себя в Свердловске сомнительные эксперименты без одобрения высоких покровителей. Причём кураторов в погонах, для которых испытания на живых людях были в порядке вещей. По сути, в Свердловске, а затем и в Кургане, подальше от столиц и проверяющих, ВМА организовала полигон. Даже не особо секретный и наверняка не единственный. Обороноспособность всегда важнее людишек.

А что же Мирослав Колядуцкий? До 1968 года оставался в Свердловске; окончил институт и ординатуру. Был оставлен на кафедре ортопедии СГМИ как преподаватель без учёной степени. Занимался тем, чем всегда хотел: исследовал, лечил и учил. Женился он в 1959 году; как-то случайно. Квартирный вопрос в СССР испортил не только москвичей, а работа на кафедре не повлекла выделение 25-летнему учёному жилья. По закону комната ему полагалась, но хрущёвский бум жилищного строительства (знаменитые «хрущёбы») в 1959 году до уральской медицины ещё не добрался. В очередь на получение жилья его, конечно, поставили. Да только ждать нужно было лет 20. Будущий тесть Мирослава был высокопоставленным военным, связанным с атомным проектом. Для ядерщиков тогда ничего не жалели, например, у Натальи, студентки СГМИ, имелась собственная неплохая квартира. Видимо, потому и стала она в жизни Мирослава не очередным приключением, а законной супругой. Поспособствовал браку и тесть. Собрав по своим каналам пухлое досье на зятя, он изрёк: «Перспективен». Особой любви между молодыми не было, но в 1961 году у них родилась дочь Светлана.

Карьера Мирослава Колядуцкого развивалась, хотя и не без ухабов. В 1968 году Гавриил Илисоров получил звание сразу доктора медицинских наук без прохождения им степени кандидата наук. В том же году его соратник Мирослав Колядуцкий защитил диссертацию и стал кандидатом медицинских наук. Но работать дальше под руководством Илисорова он не желал. Дело в том, что все разработки Гавриил Илисоров патентовал на своё имя (первый патент от 1952 года). В то время в советской медицине это было не принято, да и сама система патентов в СССР была внове. Доктор Илисоров обосновал необходимость патентования на одно, причём своё, лицо тем, что «в случае чего он один и пострадает». Но репрессий не последовало, а страдать пришлось другим.