Последний холостяк - [35]

Она зажмурилась и блаженно улыбнулась.

– И никаких тебе неприятных запахов газа, никакого отвратительного шипения горелок, никакой возни с масляными светильниками, керосиновыми лампами и нагаром на фитиле. Только чистый, прекрасный свет! – При этих словах лицо старой мечтательницы помолодело, и вся она словно бы наполнилась внутренним светом, свойственным творческим натурам, наделенным даром вселять в ближних веру в торжество света, справедливости и добра. – Жаль, что до этой чудесной поры не дожил мой Эдмонд! Это был замечательный, редкий человек, хочу я вам сказать. Он тоже любил изобретать что-нибудь необычное. У него был даже патент на изобретение самозаполняющегося чернильного резервуара для пера. Я всегда помогала ему в работе… – Ее взор устремился в далекое прекрасное прошлое, она вздохнула и с легкой грустью промолвила: – Когда мне его особенно сильно недостает, моего славного Эдмонда, я принимаюсь работать со своим пылесосом. И мне тотчас же становится чуточку легче и спокойнее… Иногда мне даже чудится, что душа моего супруга переселилась в эту машину.

Ремингтон едва не поперхнулся горячим чаем, представив себе несчастную душу покойного в потоке пыли, среди крутящихся шестеренок, и решил, что нужно срочно найти предлог, чтобы сбежать с кухни. В это время старушка Эстер как раз вышла из погреба, сгибаясь под тяжестью мешка с картофелем, и граф вскочил с табурета, выражая готовность ей помочь.

– Нет, ваше сиятельство, я уж как-нибудь сама справлюсь! У вас сегодня занятие другого сорта, вам незачем пачкаться с головы до ног, – проворчала старая перечница, с кряхтеньем ставя мешок на рабочий стол. – Лучше поберегите силы для своей работы.

Графу не оставалось ничего другого, как вновь отдаться на волю своей наставницы и сначала сделать уборку в малом зале, а потом тащить ее агрегат по лестнице на третий этаж, задыхаясь и обливаясь потом. После этого он снял фартук, надел сюртук и отправился обедать, предчувствуя новые знаки внимания со стороны всех обитательниц этого дома. Едва лишь он вошел в столовую и увидел морщинистые улыбающиеся физиономии милых пожилых дам, как у него свело живот и пропал аппетит. Он по своему горькому опыту знал, чем оборачивается на деле нарочитая любезность этих притворщиц.

Глава 7

После обеда Ремингтону пришлось выслушать обстоятельную лекцию леди Антонии по методике выколачивания пыли из ковров и перин, а также технике просушки подушек и матрацев. Она составила специальную таблицу, в которой указывались виды работ и сроки их исполнения по каждой комнате, пользуясь которой можно было легко определить, когда именно в последний раз выбивали тот или иной половик и не забыли ли просушить какую-нибудь подушку. Взбиванию перин был посвящен особый график, за выполнением которого хозяйка дома лично осуществляла строгий контроль.

Стоически перенеся унизительную вводную часть, Ремингтон опять надел фартук и приступил к практической работе: стал вместе с Элинор разбирать постели в спальнях и выносить для просушки на задний двор одеяла, перины и матрацы. Переходя из одной комнаты в другую, они очутились в конце концов у дверей спальни Клео Ройял. И тут Ремингтон заметил, что губы Элинор дрожат, нос краснеет, а на ее глазах наворачиваются слезы.

– Мне попала соринка в глаз, – перехватив его удивленный взгляд, объяснила она и промокнула слезы платочком.

– Вам надо отдохнуть, мадам, – сказал граф. – С этой периной я вполне управлюсь и без вашей помощи.

Он ухватил огромный чехол, набитый пером и пухом, за край и дернул его на себя. С непривычки он приложил излишнее усилие, раздался треск обветшалой ткани, Ремингтон уселся на пол, а из образовавшейся прорехи полетела сгнившая набивка.

– Вы не ушиблись, сэр? – участливо спросила Элинор.

– Нет, со мной все в порядке, – ответил он, проклиная перину.

– В этом деле нужна сноровка, – ехидно промолвила старушка. – Не волнуйтесь, я быстро все заштопаю.

– Да, без определенных навыков тут явно не обойтись, – согласился с ней граф, медленно поднимаясь с пола. Хорошо, что его позора не видела леди Антония, подумалось ему. И тотчас же милое лицо хозяйки дома возникло перед его мысленным взором словно наяву. Он нахмурился, прогнал видение и спросил, подбоченившись: – Ну, какую еще пытку вы для меня приготовили?

– Не пытку, сэр, – шутливо похлопав его по плечу, сказала старушка. – С вас будет достаточно и хорошей трепки. Мы займемся с вами выбиванием пыли из персидских ковров.

Они вышли во двор за домом, и Элинор вручила графу специальную плетеную выбивалку. Первый ковер он едва не превратил этим орудием в жалкую тряпку, и лишь своевременное вмешательство его наставницы спасло изделие от уничтожения. Второй ковер граф выколачивал уже с меньшим рвением, изрядно подустав, а третий он скорее поглаживал, совершенно выбившись из сил.

Следившая за его потугами в окошко леди Антония сначала посмеивалась, но постепенно перестала улыбаться, завороженная видом его мускулистого тела, широких плеч, длинных рук, узких облегающих брюк и сосредоточенного выражения сурового лица. Ноги сами вынесли ее во двор, и она застыла на крыльце, внезапно почувствовав непривычную робость.