Последний Бес. Жизнь и творчество Исаака Башевиса-Зингера - [154]
Когда Эльма и Исаак Зингеры стали собираться в ресторан, Замир обратил внимание на некоторые странности в поведении отца — он то расстраивался, то радовался каким-то вещам в прямом смысле этого слова, как ребенок. В этот момент у него впервые возникло подозрение, что у Башевиса-Зингера начали проявляться первые признаки старческого слабоумия и болезни Альцгеймера. Еще больше эти подозрения усилились, когда по дороге в ресторан Зингер не узнал нескольких своих старых знакомых и не отозвался на их приветствие, но, впрочем, это вполне можно было списать на его плохое зрение.
Однако когда они вошли в ресторан и, сделав заказ, продолжили разговор, Замир мгновенно забыл об этих подозрениях. Зингер вновь говорил не просто трезво и разумно — в его словах была некая высшая мудрость, делавшая его чем-то похожим на легендарных мудрецов Талмуда. Продолжив начатый дома разговор о «Раскаявшемся», Зингер перешел к своей любимой теме — рассуждениям о сущности Бога и несостоятельности атеизма.
— Да, у нас нет никакого представления, как был создан мир, — сказал Зингер, приступая к своему обычному вегетарианскому обеду. — Мой Иосиф Шапиро (главный герой «Раскаявшегося». — П.Л.) объясняет сотворение мира всемогуществом Господа. С его точки зрения, создание Вселенной куда более сложный процесс, чем создание, скажем, часов «Биг-Бен» в Лондоне. Но если никто не думает, что «Биг-Бен» мог быть построен сам собой, то почему считается, что этот мир мог возникнуть «сам собой»? Все эти теории о «большом взрыве» или «великом разломе», который произошел десятки лет назад, совершенно недоказуемы. Я, как и Иосиф Шапиро, верю в то, что мир был сотворен по определенному плану, и что некая Высшая Сила, которую мы называем Богом или Природой стояла за его творением. В этом мире нет ничего случайного! Вера в то, что человек сам является хозяином своей судьбы, сейчас далека от меня, как Восток от Запада. Бог — вот Тот, кто вершит человеческими судьбами и говорит с человеком с помощью тех событий, которые происходят в его жизни!
— Если это так, — не удержался Замир от своего любимого каверзного вопроса, — то как ты объясняешь то, что твой Бог бездействовал во время Катастрофы? Как он допустил, что столько верных ему хасидов и праведников отправились в газовые камеры?
— Да, нам не все понятно, — ответил Зингер. — Господь обещает, но не всегда спешит с исполнением своих обещаний. Он обещал евреям вернуть их на землю обетованную, но прошло две тысячи лет, прежде чем наш народ удостоился исполнения этой Его клятвы. Но, возможно, с Его точки зрения две тысячи лет — это совсем недолго. Я тебе уже не раз говорил, что верю полной верой в Его существование, в Его высшую мудрость, но при этом я никогда не воздавал Ему хвалу за Его милосердие. Помнится, однажды я уже сказал и готов повторить: время от времени я чувствовал потребность выйти на улицу с плакатом, на котором было бы написано: «Бог, почему Ты так жесток к нам?!» В сущности, все неверие в Него основывается на одном вопросе: «Если Он есть, почему мы так страдаем?!» И недавно я нашел ответ на него: «Без страдания нет веры!»
По словам Замира, тот последний его задушевный разговор с отцом в ресторане звучал как духовное завещание.
Когда же они вышли на улицу, и мимо них прошла молодая симпатичная женщина, Башевис-Зингер неожиданно приосанился и в его выцветших глазах на мгновение появился знакомый блеск.
— Что, папа, до сих пор? — спросил Исраэль Замир.
— Да, до сих пор! — ответил Зингер. — До тех пор, пока я дышу… Я, может быть, немного глух, немного слеп, немного страдаю от старческого маразма, но я пока не разучился замечать на улице хорошеньких женщин!
Состояние здоровья Исаака Башевиса-Зингера стремительно ухудшалось.
Болезнь Альцгеймера прогрессировала, и летом 1990 года он уже не узнавал никого из близких, кроме Эльмы. Эльма сначала окончательно переехала с мужем в Майами, где взяла для него сиделку, а затем, когда ему потребовалось круглосуточное наблюдение медиков, перебралась с ним в престижный дом престарелых «Сант-Френсис», а затем и в другой, предназначенный для смертельно больных людей хоспис «Дуглас-грандс».
Пожалуй, чтобы понять, что произошло с Зингером в последний год его жизни, лучше всего вновь обратиться к воспоминаниям его сына Исраэля Замира:
«Майами-Бич. Август 1990 года. Влажный тропический воздух. Жара и влажность обволакивают тело, мешают дышать… Газеты пестрят заголовками о Войне в Заливе. На входе меня встречает вахтер. «Госпожа Зингер просила вам передать, что они обедают в «Натнисе», — сказал он мне и показал, как туда добраться…
Блестящую лысину отца я заметил еще на входе. Он сидел в инвалидном кресле, а напротив него сидели Эльма и его сиделка, госпожа Фаро…
То, что я увидел, поразило меня. Передо мной сидел глубокий старик с изможденным лицом, с закрытыми глазами.
Я подошел к нему и поцеловал его. Он открыл на мгновение глаза и посмотрел на меня пустым взглядом.
— Что это за наглец, который пристает ко мне?
— Это я, Исраэль, твой сын, — произнес я. — Ты помнишь меня, правда?
Его лицо осталось совершено бесстрастным. Эльма предупредила меня по телефону, что при встрече он может меня не узнать. Сиделка повысила голос:
Книга рассказывает о библейском пророке Моисее, законодателе и вожде израильского народа, которому Бог открыл тайны бытия: Сотворения мира и человека. На ее страницах суммируются все существующие на сегодняшний день версии об исходе израильских племен из Египта, включая исторические труды, исследования Библии и почти неизвестные широкому читателю еврейские источники. Вслед за историком П. Джонсоном, считавшим, что "выдумать фигуру Моисея - задача непосильная для человеческого ума", автор относится к своему герою как к реально жившему человеку и подлинному лидеру нации.
Книга представляет собой попытку реконструкции эпохи и биографии библейского царя Соломона — героя многочисленных апокрифов, легенд и сказок. Опираясь на работы теологов и историков и последние археологические открытия, автор не просто суммирует различные точки зрения на личность царя Соломона, но и представляет свой взгляд на его противоречивую фигуру как государственного деятеля, строителя Иерусалимского храма, поэта и философа. Одновременно книга содержит пересказ значительной части легенд о царе Соломоне с попыткой анализа, какие реальные факты и исторические события могли лечь в их основу.
Книга о легендарном библейском царе Давиде — выдающемся поэте, воине, государственном деятеле, почитаемом всеми тремя мировыми религиями как пророк. Автор исследует его сложную, насыщенную событиями жизнь на основе библейского текста, малоизвестных еврейских и христианских источников и исторических исследований. В результате перед читателем предстает внутренне противоречивый человек, много переживший на пути превращения из простого пастуха в блестящего полководца и великого монарха. Скромному, но убежденному в своем высоком призвании, нежному и жестокому, подверженному греховным страстям и искренне кающемуся, глубоко религиозному и преданному Богу Давиду было суждено основать династию, с которой иудаизм и христианство связывают будущее человечества.В оформлении переплета использованы фрагмент иконы XV века «Пророк Давид», миниатюры «Давид отрубает голову Голиафу» и «Давид, играющий на арфе» из рукописных книг «Псалмы» («Теилим») XV века.
Книга об одном из самых влиятельных и противоречивых правителей в истории еврейского народа и Древнего Рима — царе Ироде I Великом (73—4 до н. э.), имя которого знакомо большинству читателей прежде всего по евангельскому повествованию об избиении младенцев. За годы своего правления Ирод I расширил владения Иудейского царства, оставив после себя уникальные образцы искусства и шедевры архитектуры, в том числе обновленный Иерусалимский храм. Однако до сих пор за ним прочно сохраняется репутация беспощадного тирана, чудовища, казнившего даже собственных сыновей. Основываясь на исторических документах и научных открытиях, включая современные археологические изыскания и психоанализ, автор не только реконструирует биографию этого авторитарного правителя, негативно воспринимаемого как христианами, так и иудеями, но и пытается разобраться в его неоднозначных поступках, затрагивая социальные, политические, психологические и даже медицинские аспекты.
В книге представлена научно-популярная биография Зигмунда Фрейда (1856–1939) — создателя психоанализа, оказавшего огромное влияние не только на последующее развитие психиатрии, психологии, философии, социологии и других отраслей гуманитарного знания, но и на всё мировоззрение современного человечества. Отталкиваясь от высказывания Фрейда, что главным его пациентом был он сам, Петр Люкимсон ведет его жизнеописание как «историю болезни», убедительно доказывая, что в основе теории психоанализа лежат психологические и психиатрические проблемы героя книги, порожденные его принадлежностью к еврейскому народу и особенностями жизненного пути.
Сновидения – неотъемлемая и вместе с тем самая загадочная часть нашей жизни. Как, впрочем, и сам феномен сна.В самом деле, почему людям и большинству животных свойственно время от времени засыпать, отключаясь от окружающей их действительности?Только потому, что любому живому организму нужен отдых?Но разве нельзя отдохнуть, просто посидев или полежав несколько часов, не теряя связи с окружающим миром?А почему мы обычно бодрствуем днем и спим ночью, и даже когда усилием воли меняем этот порядок вещей, начинаем спать по 6–8 часов днем и работать ночью, то чувствуем его ненормальность и можем заплатить за него серьезным психологическим расстройством?
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.