Последние ворота Тьмы - [61]

Хотя здесь жило около восьми тысяч молодых людей, в здании хватало пустующих комнат. Одну из них заняли Наури и Лэйит, вторую — он с Охэйо.

Лэйми широко зевнул. Казалось, что этот день длится уже всю его жизнь. Чувств в нем уже не осталось и усталость, незаметно подкравшись, навалилась на него. Он разделся и забрался в постель… а потом вдруг услышал стоны и возню совсем рядом — только руку протянуть, не будь стены. Он невольно улыбнулся. Наури и Лэйит утешали друг друга. Правильно это было или нет — но он чувствовал, как там, в темном огне страсти, сгорало что-то очень плохое. А потом он уснул и не увидел кошмаров.

10.

Уловив краем глаза какое-то движение, Яваун перевел взгляд. По тротуару, метрах, примерно, в пятидесяти, шла высокая темная фигура. Она направлялась, казалось, прямо к нему и юноша испуганно присел, одновременно толкнув Бхуту. Он поступил так инстинктивно, не испытывая никаких чувств, и только чуть позже, когда это существо приблизилось, его охватил страх. В нем не было ничего человеческого, — ничего, даже отдаленно похожего на человека. Оно было покрыто темной, тускло отблескивавшей кожей; его сужавшееся книзу тело походило на морковку — но из его верхнего, тупого конца росло три гибких, словно бескостных ноги, каждая толщиной с человеческую шею. Вертикально выходя из тела, они круто изгибались и отвесно опускались вниз, кончаясь круглыми, перепончатыми ступнями. Походка этого создания была на удивление гротескной. Собственно, оно даже не шло, а, скорее, катилось, словно волчок — при каждом шаге его тело поворачивалось на треть оборота — двигаясь ровно и в два или три раза быстрее человеческой походки — и Яваун чувствовал, что это далеко не предел. При желании это существо явно могло двигаться ещё в несколько раз быстрее — и, если так, то убежать от него немыслимо, не стоит даже и пытаться…

Глядя на него юноша оцепенел; он забыл даже о том, что их тут могут заметить. По его коже побежали мурашки: впервые в жизни он видел что-то, так сильно отличавшееся от его повседневного опыта, что его можно было считать чудом — хотя и злым. Чем-то это существо походило на машину — все его движения были абсолютно одинаковыми. Оно было уже так близко, что он слышал производимые им звуки — быстрый и равномерный скрип снега и такое же ровное, быстрое дыхание. В такт ему между основаниями ног поднимались облачка пара. Рта, глаз или ещё каких-то деталей в полумраке видно не было.

Когда существо подошло ближе, Яваун бездумно приподнялся, чтобы не потерять его из виду. До него оставалось всего несколько метров и теперь он видел, как при каждом шаге изгибается его нижний, заостренный конец — словно брюшко насекомого. Ему показалось, что оттуда торчит кинжалообразное жало и он поежился; существо это было ростом около двух метров и, если бы ему вдруг пришло в голову перевернутся, то оно легко дотянулось бы до балкона. Но трехног не замечал их; он спешил к какой-то своей цели. Когда он прошел под ними, мурашки, бегущие по коже юноши, вдруг резко усилились; их разделяло каких-то метра два. Потом Яваун бросился к другому концу балкона, отчаянно стараясь не шуметь. Ему пришлось почти лечь на покрытую клеенкой груду хлама, но он увидел, как трехног скрылся за углом. Едва выпрямившись, он снова услышал поскрипывание. По улице — на сей раз прямо по неровной проезжей части — двигалось ещё несколько трехногов, заметно более крупных. Они с Бхутой замерли, оцепенев, глядя на то, как улица становится всё более оживленной. Если закрыть глаза, шум множества ног казался совершенно человеческим — но, если видеть его источник…

Они словно оказались во сне. Поток жутковатых созданий равномерно двигался под ними, поворачивая затем влево и исчезая из пределов видимости. Юноше захотелось увидеть, куда они идут — хотя он понимал, что это не самая лучшая мысль. Для этого ему пришлось бы подняться на чердак. Обзор оттуда был, определенно, лучше, но при одной мысли, что ему придется лезть в эту черную, холодную пещеру, у него все внутри сжалось. В конце концов, даже отсюда смотреть на этот марш было чистым безумием и Бхута раньше его понял это; он мягко, но решительно потянул его назад. Стараясь не шуметь, они наглухо закрыли балконные двери и как могли тщательно опустили штору — но равномерный приглушенный звук шагов доносился и сюда. Юноше захотелось зажечь свет… но теперь он боялся это сделать. При мысли, что случится, если его заметят, у него похолодели пятки — у них не осталось никакого оружия — и тут же его словно ошпарило.

— Свет на лестнице, — испуганно прошептал он, хватая Бхуту за руку. — Если они его увидят…

— Нет, — ладонь охранника крепко сжала его руку. — Сам по себе свет ничего не значит. А вот если они увидят, что его выключили…

Это звучало разумно; к тому же, юноше вообще не хотелось выходить из комнаты. Бхута зевнул.

— Пошли спать.

Осторожно приоткрыв дверь, они пробрались в спальню — узкую комнату, едва освещенную падавшим через окно светом. Стекла здесь запотели, так что свет был мутным и тусклым. Но глухой ровный топот проникал и сюда и Яваун не стал подходить к окну. Ему хотелось, правда, задернуть на нем шторы — однако даже на это он теперь не осмелился, проклиная и Бхуту, и себя.