Последние герои империи - [44]

Фонды военно-морского архива сохранили сведения о весьма любопытном казусе, связанном с Рощаковским вскоре после суда. Дело в том, что после окончания войны начало производиться награждение медалью «За войну с Японией», которое проводилось по спискам, как это обычно всегда бывает при большом числе награжденных. Списки на награждение разные начальники составляли независимо один от другого. В результате лейтенант Рощаковский был награжден серебряной медалью, как участник обороны Порт-Артура, и бронзовой медалью, как принимавший участие в Цусимском сражении. Обе медали упомянуты среди прочих его наград в послужном списке, однако бронзовая позже была вычеркнута. В итоге у Рощаковского осталась только серебряная медаль, как награда более высокого достоинства. Впрочем, Рощаковского это не расстроило.

— Порт-Артурскими делами я горжусь, а Цусимскими гордиться особенно нечего, а потому и медаль за Цусиму мне тоже ни к чему! — говорил он в узком кругу.

А вскоре после суда лейтенант решил круто поменять свою судьбу. Осенью 1906 года состоялось бракосочетание Рощаковского и Марии Сергеевны Мезенцевой — фрейлины императрицы Александры Федоровны. Помимо того, что Мария была фрейлиной самой императрицы, она была женщиной весьма не бедной. Вместе с братом она владела большим поместьем Ново-Звягель на Волыни. За спиной молодоженов злословили, что Мария Сергеевна старше мужа на семь лет, что Рощаковский женился на ее связях и деньгах, а Мария просто купила себе молодого героя-мужа. Забегая далеко вперед, скажем, что вопреки всем сплетням брак Михаила и Марии оказался счастливым Церемония венчания прошла в дворцовой часовне Павлозского дворца. На венчании была и гостившая тогда в России греческая королева (бывшая великая княгиня) Ольга Константиновна, с которой и Рощаковский, и его невеста были дружны.

А затем еще один крутой поворот — Рощаковский вышел в отставку. По воспоминания Л. Разгона, поводом для этого послужил конфликт с руководством морского ведомства, и в особенности с генерал-адмиралом великим князем Алексеем Александровичем. Тот был оскорблен запиской Рощаковского, в которой Рощаковский сделал собственные выводы о причинах поражения России в войне с Японией, о необходимости коренной реорганизации флота и о бездарности его руководителей и лично великого князя. Эта записка стала результатом работы Рощаковского в плену.

Вернувшись в Россию, лейтенант отправил свою дерзкую записку по инстанциям. Оценка деятельности известных лиц была в ней столь нелицеприятна, что на этот раз Рощаковскому не помогла даже дружба с царем. Записка застряла в канцеляриях Морского министерства. Царский дядя Алексей Александрович был вне себя от ярости, и морская карьера Рощаковского, несмотря на все его подвиги, дала трещину.

Строптивому лейтенанту, впрочем, говорили:

— Ты, Миша подожди, скоро генерал-адмирала отправят в отставку и все у тебя образуется!

Но он ждать не пожелал:

— Еще чего! Стану я унижаться!

В июне 1906 года великий князь Алексей Александрович ушел в отставку, а звание генерал-адмирала и его должность были упразднены. В это время, находясь в Петербурге, Рощаковский принимал активное участие в многочисленных общественных благотворительных акциях, добиваясь, к примеру, достойных пенсий для участников Русско-японской войны. Несмотря на уход великого князя, своего решения он менять не стал. Форму Рощаковский повесил в шкап, а кортик на ковер в спальне. Думал, что уже навсегда…

МОРЯК-ДИПЛОМАТ

Узнав о столь серьезном решении своего друга, Николай Второй пригласил Рощаковского к себе.

— Я наслышан о твоем конфликте с Алексеем Александровичем, готов посодействовать его прекращению. Оставайся на флоте. Мы начинаем строить его заново, и мне нужны такие офицеры, как ты.

— Нет, ваше величество, решение мною уже принято и обратного хода нет!

— Жалко! Жалко! — покачал головой император. — А куда думаешь податься?

— Пока еще не решил!

— Тогда у меня будет к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться! — улыбнулся Николай. — Я направляю тебя на дипломатическую службу!

— Но какой из меня дипломат, ваше величество?! — изумился Рощаковский.

— Ты будешь не обычным дипломатом, а династическим!

— Это как? — еще больше поразился лейтенант.

— Будешь представлять не столько Россию, сколько лично меня, причем в тех государствах, где государи являются моими родственниками, то есть в Дании, в Греции и в герцогстве Дармштадтском..

— Где именно, ваше величество? — поинтересовался Рощаковский.

— Начнешь с Греции! — махнул рукой Николай. — И еще в обязательном порядке каждое лето ты должен проводить в Ливадии у меня в гостях!

Так судьба Рощаковского сделала еще один оборот, в мановение ока превратив вчерашнего флотского лейтенанта в личного дипломатического представителя императора. Наверное, всякий был бы счастлив такой карьерой, но только не Рощаковский. Свое новое назначение он принял весьма сдержанно.

— Не устаю поражаться нашему Рощаковскому. Другой бы сиял от счастья после такого назначения, а он вроде бы так и надо! — говорил вечером за чаем супруге Николай.