Последние дни земной жизни Господа нашего Иисуса Христа - [8]
И в учениках Иисусовых знаменательные слова Господа не произвели никакого высшего ожидания. Довольствуясь тем, что болезнь Лазаря, как говорил Учитель, не смертельна, они даже не любопытствовали, каким образом через нее должна открыться божественная слава их Учителя. По отшествии посланных Иисус Христос, без сомнения, с особенным намерением пробыл на том же самом месте, где получена весть о болезни Лазаря, еще два дня (Ин. 11, 6). По такой медлительности тем более можно было заключить, что Лазарь находится вне всякой опасности; ибо Учитель никогда не медлит в подании нужной помощи, тем более не замедлил бы теперь. А чтобы Он оставался здесь в ожидании того, пока наступит определенный Промыслом день явить над Лазарем Свое божественное всемогущество, — это, после слов Учителя, едва ли кому из них приходило на мысль.
Когда Лазарь с его болезнью таким образом был как бы забыт, спустя три дня, Богочеловек, без всякого нового повода, вдруг сказал ученикам Своим: Идем во Иудею!' Поскольку о происшедшем теперь с Лазарем ученики ничего не знали, а пасха была еще не так близко, то слова Учителя удивили их и привели в страх: воображению некоторых тотчас представились опасности, каким за несколько месяцев перед тем они подвергались в Иерусалиме, когда были там на празднике обновления храма. Поэтому, чтобы отклонить от путешествия, как казалось, преждевременного, и потому опасного (в самый праздник пасхи по множеству народа, к Иисусу вообще весьма приверженного, не было так опасно), некоторые осмелились привести на память прошедшее: Равви, — говорили, — давно ли иудеи искаху Тебе камением побити, и паки ли идеши тамо? (Ин. 11,8.)
Язык сей, очевидно, отзывался искренним усердием и осторожностью, не был однако же вполне достоин учеников Иисусовых. Находясь при Нем в продолжение 3-х лет и будучи свидетелями всей Его жизни и действий, они должны были приметить, что все пути и дела их находятся под охранением свыше, что Отец Небесный никогда не оставляет Своей помощью Сына, в Котором положил все Свое благоволение (Мк. 1, 11). Даже одного обыкновенного доверия к великим качествам своего Учителя достаточно было, чтобы предохранить учеников от напрасного опасения, будто Он может предаваться опасностям, не предвидев их или не подумав о них. Только невнимание к путям Промысла, некое забвение божественности служения Иисусова и чрезмерная человеческая забота о своей личной безопасности могли привести учеников к той мысли, что враги Иисусовы в состоянии воспрепятствовать Его великому делу и побить преждевременно камнями Того, Кто мог из камени воздвигнуть чад Аврааму (Мф. 3, 9).
Богочеловек не обнаружил при этом никакого неудовольствия; дал однако же заметить ученикам, как опасения их недостойны людей, совершающих, как они, великое дело Божье. «Не дванадесять ли, — сказал Он им в ответ, — часов есть во дни? Аще кто ходит во дни, не поткнется, яко свет мира сего видит. Аще кто ходит в нощи, поткнется, яко несть света в нем». — Из этих несколько прикровенных слов ученики Иисусовы должны были уразуметь три весьма важные и нужные для них истины, ими теперь забытые или не понимаемые, как должно: первое, что Промысл Отца Небесного ни в каком случае не может оставить без помощи их божественного Учителя; во-вторых, что для служения Иисусова, по чрезвычайной важности его, назначено свыше со всей точностью определенное время, которое, не могут ни продлить, ни сократить никакие усилия врагов; в-третьих, что это предопределенное время еще не окончилось, а продолжается. Сравнение Своего служения с продолжением дневного пути употреблено здесь Спасителем, без сомнения, потому, что предметом настоящей беседы Его с учениками было не другое что, как путешествие в Иудею.
Беседа эта снова подтвердила, что Господь имел обыкновение отвечать на недоумения Своих учеников, сколько было только нужно для их настоящего вразумления и успокоения, не входя в объяснение тех причин, почему Он поступает так, а не иначе. Ибо в Иерусалиме ожидали Его теперь не только великие опасности, но и самые страдания и смерть; между тем, Он не говорит теперь об этом; сказывает даже нечто как бы противное тому, то есть что ученики напрасно опасаются за Него. И почему поступает таким образом? Потому что истинная сила вопроса, предложенного выше учениками, состояла не в том, ожидают ли их в Иерусалиме опасности, а в том, можно ли, не подвергаясь упреку в безрассудности, идти туда, где опасность. Господь отвечает, что можно; ибо этот путь принадлежит к делам дня ко времени Его служения, которое, вопреки опасениям учеников, никем на земле и никак не может быть ни сокращено, ни продолжено.
