Последние дни Крыма. Впечатления, факты и документы - [7]

Живые и бодрые стали стѣной у подножія высокой башни. И съ угрюмыхъ южныхъ скалъ казалась такою живой и близкой легенда о Яйлѣ, о Маговей птицѣ и тоскующей Москвѣ за Яйлой.

* * *

И вдругъ…

Въ ноябрьскихъ дняхъ — этотъ печальный колоритъ увяданія.

Умершая легенда тонетъ въ дали, уплываетъ вмѣстѣ съ контурами уходящихъ русскихъ береговъ.

Новая, жуткая пестрота — въ длинной фалангѣ судовъ. ползущихъ по черноморскимъ волнамъ.

Мертвая тишина обреченнаго города…

Рѣзкіе силуэты колоннъ Графской прситани — послѣдній этапъ пилигримовъ, послѣдняя черта, за которой было только небо и море, и люди безъ родины…

У Графской пристани — послѣдній парадъ:

— Парадъ уходящаго рыцарства.

Доносится послѣднее ура. Острою тоскою сжимаются сердца, и одинокія фигуры выпрямляются у борта иностраннаго корабля.

На рейдъ… Одинъ за другимъ идутъ корабли, Колышутся пестрые флаги.

— Всѣ по мѣстамъ!

Медленно проходитъ русскій крейсеръ «Корниловъ».

На его борту — высокая, знакомая фигура.

И мы думаемъ о великой трагедіи этого человѣка, послѣдняго стража, сошедшаго со старой генуэзской башни на бортъ уходящаго корабля.

Медленно заходитъ солнце.

Протяжно звенятъ унылыя склянки.

Новая ночь спускается надъ берегомъ.

Завтрашній разсвѣтъ — жуткій, красный разсвѣтъ…

Смотримъ вслѣдъ уходящему „Корнилову". Съ нимъ — уходитъ легенда, рожденная среди Крымскихъ скалъ.

Все тоньше и тоньше контуры русскихъ береговъ…

И завтра, въ чужомъ, холодномъ морѣ я буду смотрѣть на маленькіе, блестящіе камешки, подо браные на крымскомъ берегу.

Эти — маленькія четки будятъ одну жуткую мысль:

— Мы — люди безъ родины, люди, сброшенные съ высокихъ скаль въ холодную пропасть…

И такъ хочется, до боли хочется сберечь послѣдній огонекъ вѣры и унести въ чужую даль нашу полѣ днюю, неумирающую мечту:

— Россія будетъ живой.

И новая русская весна будетъ прекрасной и сверкающей молодымъ русскимъ счастьемъ.

Николай Литвинъ

Американскій миноносецъ N 217.

Послѣдній приказъ ген. Врангеля

ПРИКАЗЪ

Правителя Юга Россіи и Главнокомандующаго

Русской Арміей.

СЕВАСТОПОЛЬ, 29 Окт. /11 Ноября 1920 года.

Русскіе люди! Оставшаяся одна въ борьбѣ съ насильниками Русская Армія ведетъ неравный бой, защищая послѣдній клочокъ русской земли гдѣ существуетъ право и правда.

Въ сознаніи лежащей на мнѣ отвѣтственности, я обязанъ заблаговременно предвидѣть всѣ случайности.

По моему приказанію уже приступлено къ эвакуаціи и посадкѣ на суда въ портахъ Крыма всѣхъ тѣхъ, кто раздѣлялъ съ Арміей ея крестный путь: военно — служащихъ, чиновъ гражданскаго вѣдомства, съ ихъ семьями и тѣхь отдѣльныхъ лицъ, которымъ могла бы грозить гибель, въ случаѣ прихода врага.

Армія прикроетъ посадку, памятуя, что необходимые для ея эвакуаціи суда также стоятъ въ полной готовности въ портахъ, согласно установленному расписанію. Для выполненія долга передъ Арміей и населеніемъ сдѣлано все, что въ предѣлахъ силъ человѣческихъ.

Дальнѣйшіе наши пути полны неизвѣстности.

Другой земли, кромѣ Крыма, у насъ нѣтъ. Нѣтъ и государственной казны. Открыто, какъ всегда, предупреждаю всѣхъ о томъ, что ихъ ожидаетъ.

Да ниспошлетъ Господъ всѣмъ силы и разумъ одолѣть и пережить русское лихолѣтіе.

Генералъ ВРАНГЕЛЪ.

Бесѣда А. В. Кривошеина съ представителями американской печати

14 ноября, въ Константинопольской печати появилась слѣдующая бесѣда А. Е. Кривошеина съ представителями американской печати:

„Силамъ человѣческимъ есть предѣлъ. Этотъ предѣлъ насталъ. По приказанію генерала Врангеля приступлено къ эвакуаціи изъ Крыма въ первую очередь раненыхъ и больныхъ — нельзя же дать большевикамъ звѣрски ихъ добивать — и тѣхъ семей съ женщинами и дѣтьми, которыя предвидятъ неминуемую гибель по. приходѣ большевиковъ.

Но они все равно неизбѣжно погибнутъ, если не придетъ помощь со стороны. Средствъ содержать ихъ у насъ нѣтъ; куда ихъ примутъ, пока еще неизвѣстно— власти. За нихъ мы можемъ только просить.

Генералъ Врангель въ своемъ послѣднемъ приказѣ предупреждаетъ объ этомъ всѣхъ желающихъ сѣсть на корабли. Его приказъ не только не зоветъ никого на суда, но, наоборотъ, удерживаетъ всѣхъ отъ этого и это внѣ нашей страшнаго шага въ полную неизвѣстность.

Большевистская неволя слишкомъ тяжела, а въ человѣческомъ сердцѣ, особенно у людей простыхъ, не искушенныхъ политикой, всегда шевелится надежда, что Богъ и добрые люди, весь цивилизованный міръ, не дадутъ погибнуть людямъ, неповинныхъ ни въ чемъ, кромѣ отрицанія дикаго варварства, основаннаго на насиліи

Призывъ А. В. Кривошеина о помощи

Агентство Гавасъ-Рейтеръ опубликовало въ Ноябрѣ въ Константинополѣ слѣдующую бесѣду съ А. В. Кривошеинымъ.

,Положеніе на фронтѣ крайне напряженное. Армія наша сражается съ прежней доблестью. Но большевики заключили миръ со всѢми своими противниками и цѣною различныхъ для нихъ уступокъ добились мира съ Польшей, чтобы бросить противъ генерала Врангеля всѣ свои силы. Армія наша, которая численно всегда была гораздо слабѣе врага, понесла за послѣднее время огромныя потери въ людяхъ. Въ теченіе нѣсколькихъ дней войсками отбиты 22 атаки; большевистская артиллерія дѣйствуетъ съ чрезвычайной, невиданной раньше силой. При этомъ большевики не считаются ни съ какими потерями; очевидцы передаютъ, что идущія въ атаку три четыре цѣпи погибаютъ до одного человѣка, но на смѣну имъ бросаются все время свѣжія силы, тогда какъ наши части изнемогаютъ отъ усталости, истощенія и недостатка одежды. Вчера, въ часъ моего отъѣзда, позиціи защищались тремя нашими пѣхотными дивизіями противъ двадцати восьми; кавалерія наша спѣшена и поставлена въ окопы; почти всѣ начальники дивизій и командиры полковъ выбыли изъ строя. Долго выдерживать такую борьбу непосильно никому.