Последние дни Крыма. Впечатления, факты и документы - [10]
За хлѣбъ, за жаренную рыбу и папиросы — греческія лодки до краевъ наполняются бѣженскими вещами. По дну лодокъ звенитъ золото и серебро, — русскія деньги здѣсь не берутъ ни по. какой цѣнѣ,—и послѣдняя случайная валюта безслѣдно тонетъ въ бездонной пасти греческихъ акулъ…
Вѣсти съ берега сюда не доходятъ.
— Нѣть ли газеты? — кричатъ на носу корабля.
— Скажите политическія новости, — кричатъ съ бортовъ.
И забрасываютъ десятками вопросовъ, ловятъ каждое слово.
— Правда ли, что Польша снова втянута въ войну?
— Подтверждается ли выступленіе Румыніи?
Но, лейтъ-мотивомъ трогающихъ вопросовъ — проносится все то-же взволнованное и нервное:
— Что дальше?
И умъ отказывается вѣрить въ возможность слишкомъ чудовищныхъ контрастовъ.
Тамъ, за длиннымъ. Галатскимъ мостомъ, кипитъ яркій, пестрый, говорливый и бурлящій людской муравейникъ.
Здѣсь, на сплошной палубѣ страданій, — страшное кладбище жизни, мысли, душъ и порывовъ.
На этомъ мертвомъ рейдѣ — финалъ вѣковой дразнившей весь міръ, мечты:
— О древнемъ городѣ надъ блестящимъ проливомъ. о сіяющей Айя-Софіи…
И вотъ — мы пришли сюда. Но не щитъ Олеговъ принесли мы къ вратамъ Царьграда.
Мы пришли сюда полуживыми, нищими и стали на неподвижномъ рейдѣ у безстрастной Моды.
Въ маленькомъ заливѣ — брошены послѣдніе клочки разорванный Россіи.
И надъ ними — нѣтъ словъ, которыми можно было-бы сказать то, что волнуетъ сейчасъ все еще живое, шумящее.
Но, это — слова; потомъ мы найдемъ ихъ, мы ихъ должны найти.
А сейчасъ нашъ долгъ — думать, говорить и кричать только объ одномъ:
О тысячахъ жизней, которыя теплятся и дрожатъ трепетными огоньками надъ полосою чужого, холоднаго моря.
— Все — для нихъ и имъ!
Вотъ кличъ нашего сегодняшняго дня.
И къ нему мы присоединяемъ сейчасъ нашъ скромный, зовущій голосъ…
Н. Л-нъ.
Или мы, или они…
Мы знаемъ, что оставили за собой въ Крыму.
Мы знаемъ также, что съ собой принесутъ въ Крымъ большевики.
Я пробылъ послѣдніе 2 недѣли въ Крыму и нашелъ тамъ полный порядокъ и увѣренность въ завтрашнемъ днѣ.
Всѣ знали, что тамъ нѣтъ чрезвычаекъ. Нѣтъ всего того кошмарнаго и ужаснаго, что приносятъ своимъ приходомъ большевики.
Крымъ оставленъ нами. Въ настоящую минуту мы не получили еще свѣдѣній о томъ, что тамъ дѣлается, съ приходомъ большевиковъ.
Но мы хорошо знаемъ, что они дѣлали во всѣхъ городахъ, когда приходили, — и отсюда дѣлаемъ вѣрный выводъ, что въ данный моментъ во всемъ Крыму льется кровь.
Вездѣ — торжество негодяевъ, предателей, убійцъ, — всюду грабежъ, пожарище, и Крымъ стонетъ, вѣроятно, такъ же, какъ и вся остальная Россія.
Только этимъ можно объяснить это массовое бѣгство жителей изъ Крыма.
Большевики повсюду составили о себѣ прочную славу, и двухъ мнѣній не существуетъ о нихъ.
Мы заранѣе знаемъ, что они сдѣлаютъ, начиная отъ Перекопа до Севастополя и Ялты: они зальютъ кровью весь Крымъ.
Но этимъ большевики не укрѣпятъ своего дѣла.
Та ненависть къ нимъ, которую я видѣлъ на улицахъ Севастополя — нераздѣльно связана съ представленіемъ о большевикахъ во всей Россіи.
Мы, антибольшевики, имѣемъ за собой всю страну. Противъ насъ — только банда убійцъ, которая терроромъ собрала вокругъ себя послушныхъ выполнителей.
Но мы — соціалисты, мы все время жили и боролись за принципы демократіи; мы хорошо знаемъ, что на террорѣ никакіе Аракчеевы не могли построить своего владычества
Время разрушало всѣ ихъ злодѣйскія козни и права демократія въ концѣ концовъ всегда торжествовали.
Этому учитъ насъ исторія, и мы непоколебимо вѣримъ, что не восторжествуетъ большевистская демагогія, какъ не восторжествовали ихъ предшественники, начиная отъ Малюты Скуратова и Аракчеева, и кончая погромщиками послѣдняго времени.
Мы непоколебимо вѣримъ, что большевики недолго будутъ владычествовать.
Право возьметъ свое и имена Ленина и Троцкаго соединятся съ тѣмъ же позоромъ и проклятіемъ, съ какими въ глазахъ всѣхъ связаны имена и Малюты Скуратова, и Аракчеева, и др. подобныхъ имъ.
Тяжело приходится Крыму теперь переживать торжество большевизма, но цѣною этихъ жертвъ будетъ куплена возможность возрожденія не только Крыма, но и всей Россіи на новыхъ свѣтлыхъ началахъ.
Мы съ ужасомъ смотрѣли въ послѣдніе дни на возможность побѣды большевиковъ въ Крыму и поэтому мы со всѣмъ протестомъ, на который только способны были, говорили противъ формулы: ни Ленинъ, ни Врангель.
Мы говорили: борьба до смерти съ Ленинымъ и всемѣрная поддержка Врангеля въ его борьбѣ съ Ленинымъ.
И теперь когда мы снова будемъ собирать силы для новой борьбы съ большевиками — мы снова будемъ настаивать на безкомпромисной борьбѣ съ большевиками, на борьбѣ съ ними до смерти.
Или мы, или они.
И въ то же самое время мы будемъ бороться за такое правительство, которое возможно шире развернетъ знамя демократіи, призоветъ новыхъ людей ко власти, пойметъ, что старая Россія погибла, а новая можетъ возродиться только на полномъ отрицаніи большевизма справа и большевизма слѣва.
Мы вѣримъ въ будущую Россію, которая будетъ только свободной крестьянской Россіей, Россіей демократической!
Мы вѣримъ; мы знаемъ, что будущее Россіи принадлежитъ нашимъ идеямъ.
Вл. Бурцевъ.
