Последнее танго в Париже - [2]

Шрифт
Интервал

Ей послышались чьи-то шаги, она оглянулась, но улица по-прежнему была пустынна. Жанна вернулась в кафе. Рабочие в комбинезонах сутулились над никелированной стойкой за чашечкой крепкого кофе и дешевого коньяка, готовясь к долгому рабочему дню. Они проводили Жанну, ворвавшуюся в кафе, откровенно плотоядными взглядами — мужчины всегда мужчины, — но она, не обращая на них внимания, сбежала вниз по лестнице к телефону.

Жанна поспешила к телефонной кабинке, светившейся в самом конце коридора, но тут сбоку открылась дверь мужского туалета и вышел Пол. Она никак не ожидала его здесь увидеть, почему-то испугалась и прижалась спиной к стене, чтобы он смог пройти. Он наградил ее мимолетным взглядом, втайне радуясь, что она оказалась рядом и их пути случайно пересеклись. Он почувствовал прилив той же слепой мгновенной похоти, что охватила его, когда она попалась ему на глаза в галерее под мостом метро, но снова не стал приглядываться ни к ее лицу, ни к одежде. Еще одна злая шутка судьбы, посылающей ему в его горе такую пошлятину, как смазливая деваха!

Он прошел мимо, даже мимолетной улыбкой не дав понять, что узнал ее, и вышел из кафе.

Жанну эта встреча немного встревожила: она вновь ощутила странное притяжение, как тогда, в галерее, и почему-то почувствовала себя униженной. Она вошла в кабинку, опустила жетон и набрала номер, не озаботившись закрыть дверцу.

— Мамуля, — сказала она, — это я… Тут, в Пасси, сдается квартира, хочу посмотреть… Конечно, потом пойду на вокзал встречать Тома… Я еще позвоню… Ну, целую, пока.

Повесив трубку, она поднялась наверх. Улица выглядела совсем не по-зимнему, а словно выпавшей из времени года. Тихо проплыл глянцевитый черный «ситроен», но общего впечатления не нарушил. Безлюдные леса, казалось, поддерживают, как костыли, изящное старинное здание в середине квартала. Она с минуту помедлила перед дверями кафе, втягивая ноздрями аромат живых цветов, пришпиленных к тулье шляпы; с удовольствием отметив, что мужчины в кафе пожирают ее глазами, она повернулась и не спеша направилась к дому, где сдавалась квартира.

Нажав на звонок, Жанна открыла створку тяжелых железных дверей. За матовым желтым стеклом открылся большой полутемный вестибюль, пропитанный запахом «Галуаз»[2] и какого-то довольно противного блюда, которое доходило на плите в одной из квартир верхнего этажа. Свет, с трудом пробивавшийся из высоких, давно не мытых окон, выхватывал из темноты контуры старого, в железных завитках, лифта; перегородка из того же матового стекла отделяла холл от комнаты консьержки. Жанна подошла к узкому отворенному оконцу.

Тучная негритянка сидела спиной к окошку и читала газету. Жанна кашлянула, чтобы привлечь ее внимание, но та не пошевелилась и не выказала ни малейшего интереса.

— Я насчет квартиры, — подала голос Жанна. — По объявлению.

Консьержка обернулась, и Жанна увидела, что у нее бельма на обоих глазах.

— По объявлению? — переспросила та, злобно уставившись в угол своей комнатенки. — Мне об ем никто ничего не говорил.

И, отвернувшись, принялась напевать под нос что-то монотонное, похожее на плач по покойнику.

— Я бы хотела поглядеть, — заявила Жанна.

— Снять хотите?

— Там видно будет.

Консьержка, судя по всему, с превеликим трудом поднялась и принялась причитать:

— Снимают. Пускают жильцов. Что хотят, то и воротят. А я, как дура, узнаю самой последней. Сигаретки не найдется?

Жанна вздернула сумочку, извлекла пачку «Житан» и протянула в оконце. Консьержка выудила сигарету, и Жанна поспешно убрала руку — не хотела, чтобы та до нее дотронулась. Консьержка не торопясь прикурила, наклонив огромную голову, чтобы попасть концом сигареты в огонек зажигалки, и глубоко затянулась. Пачку она и не подумала возвращать — сунула в карман латаной шерстяной кофты.

— Когда-то тут по-другому было, — заявила она. — Поднимись, если хочешь. Но я с тобой не пойду, я боюсь крыс.

Голос у нее был древний-предревний. Словно Жанна пыталась пробиться в некий враждебный потусторонний мир, населенный тенями, а страж у входа отчаянно ее не пускал. Эта старуха, подобно Харону у врат Гадеса, требовала с нее плату за перевоз. Не дай бог, еще пропаду в глубинах этого дома, подумала Жанна.

Консьержка порылась в груде больших ключей на полке над креслом.

— Нету ключа, — проворчала она. — Чудные дела тут у нас творятся.

Дверь квартиры рядом с клеткой лифта со скрипом приоткрылась. Жанна увидела, как в щель просунулась высохшая рука с пустой бутылкой, неловко поставила бутылку на кафельный пол, исчезла и дверь с шорохом закрылась.

— По шесть бутылок в день высасывают, — рассеянно заметила консьержка, словно говорила не о людях, а о животных.

Жанна повернулась, собираясь уйти. Обшарпанный вестибюль действовал ей на нервы, но еще больше ее пугало чувство потерянности — будто она попала в такое место, где время остановилось и не было обычных людей, занятых обычными житейскими заботами, а остались только увечные и полумертвые.

— Погоди, — окликнула консьержка, — не уходи. Где-то должен быть запасной.

Она порылась в ящике и выудила старый медный ключ.

— Вот, — сказала она и сунула ключ в руку Жанне, которая передернулась от прикосновения мягкой рыхлой плоти. Но она не успела отдернуть руку — консьержка вцепилась в нее пальцами и ощерилась в идиотской улыбке, обнажившей темные гнилые зубы.


Рекомендуем почитать
Бакалавр-циркач

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Разговоры немецких беженцев

В «Разговорах немецких беженцев» Гете показывает мир немецкого дворянства и его прямую реакцию на великие французские события.


Продолговатый ящик

Молодой человек взял каюту на превосходном пакетботе «Индепенденс», намереваясь добраться до Нью-Йорка. Он узнает, что его спутником на судне будет мистер Корнелий Уайет, молодой художник, к которому он питает чувство живейшей дружбы.В качестве багажа у Уайета есть большой продолговатый ящик, с которым связана какая-то тайна...


Мистер Бантинг в дни мира и в дни войны

«В романах "Мистер Бантинг" (1940) и "Мистер Бантинг в дни войны" (1941), объединенных под общим названием "Мистер Бантинг в дни мира и войны", английский патриотизм воплощен в образе недалекого обывателя, чем затушевывается вопрос о целях и задачах Великобритании во 2-й мировой войне.»В книге представлено жизнеописание средней английской семьи в период незадолго до Второй мировой войны и в начале войны.


Странный лунный свет

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Скверная компания

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


В дороге

Джек Керуак дал голос целому поколению в литературе, за свою короткую жизнь успел написать около 20 книг прозы и поэзии и стать самым известным и противоречивым автором своего времени. Одни клеймили его как ниспровергателя устоев, другие считали классиком современной культуры, но по его книгам учились писать все битники и хипстеры – писать не что знаешь, а что видишь, свято веря, что мир сам раскроет свою природу. Именно роман «В дороге» принес Керуаку всемирную славу и стал классикой американской литературы.


Немного солнца в холодной воде

Один из лучших психологических романов Франсуазы Саган. Его основные темы – любовь, самопожертвование, эгоизм – характерны для творчества писательницы в целом.Героиня романа Натали жертвует всем ради любви, но способен ли ее избранник оценить этот порыв?.. Ведь влюбленные живут по своим законам. И подчас совершают ошибки, зная, что за них придется платить. Противостоять любви никто не может, а если и пытается, то обрекает себя на тяжкие муки.


Ищу человека

Сергей Довлатов — один из самых популярных и читаемых русских писателей конца XX — начала XXI века. Его повести, рассказы, записные книжки переведены на множество языков, экранизированы, изучаются в школе и вузах. Удивительно смешная и одновременно пронзительно-печальная проза Довлатова давно стала классикой и роднит писателя с такими мастерами трагикомической прозы, как А. Чехов, Тэффи, А. Аверченко, М. Зощенко. Настоящее издание включает в себя ранние и поздние произведения, рассказы разных лет, сентиментальный детектив и тексты из задуманных, но так и не осуществленных книг.


Исповедь маски

Роман знаменитого японского писателя Юкио Мисимы (1925–1970) «Исповедь маски», прославивший двадцатичетырехлетнего автора и принесший ему мировую известность, во многом автобиографичен. Ключевая тема этого знаменитого произведения – тема смерти, в которой герой повествования видит «подлинную цель жизни». Мисима скрупулезно исследует собственное душевное устройство, добираясь до самой сути своего «я»… Перевод с японского Г. Чхартишвили (Б. Акунина).