Последнее путешествие Клингзора - [32]

- Откуда ты знаешь, где их искать?

- Старик, я проработал в том порту пять лет. Ну, вот. И я пошел на лесной причал. Это огромная территория, там штабеля бревен и досок - до неба. Есть где спрятаться. Вот там я и наткнулся на того шаромыгу.

- Бродягу, что ли?

- Нет, матроса. Шведского.

- Что он там делал?

- То же самое, что и я - прятался.

- От кого он прятался?

- Ну, там была у него какая-то мутная история. Я так понял, что он потянул деньги из кубрика. У своего же, понимаешь? Ну, его поймали, отметелили, как собаку, ясное дело, и заперли в трюме. Но ему удалось как-то выбраться оттуда.

- Зачем?

- Ты что, не понимаешь? На том судне и с той командой до берега от него доплыл бы только мешок с костями. В море, знаешь, строго с этим делом. А если бы дошло до капитана, то в порту сдал бы полиции.

- Что он собирался делать дальше?

- Дождаться шведского или немецкого судна, ну, такого, которое только зашло в порт, где еще ничего не знают, понимаешь? И прогнать им, типа того, что забухал, опоздал, судно ушло, документы уплыли. Такие вещи случаются. Он же не нелегал, понимаешь? Никто не стал бы выяснять подробности. Взяли бы его и без бабок. Он бы им отработал механиком, вот и все.

- Ладно, давай дальше.

- Ну, вот. А у меня была с собой бутылка и закуска. Я же знал, что придется ждать, подготовился. Ну, и накатили мы с ним. И он поехал. У меня сначала и мыслей никаких не было. Но потом я увидел шрам. Такой же, как у меня. Ну, не совсем такой, так и мой же никто рейсфедером не замерял, правильно? А парень был такой же комплекции, как и я, и тоже рыжий, на свое несчастье. Ну, я и начал убалтывать его, что давай, мол, в город смотаемся, у меня там все схвачено, бабки есть, пожрем как следует, выпьем. А парень там сидел уже сутки, он был голодный и холодный. И он согласился. Мы выбрались из порта тем же манером, и я повел его в “Моряк”. Знаешь “Моряк”?

- Знаю, - “Моряк” был очень дорогим загородным рестораном и, хотя он располагался недалеко от порта, но с моряками ничего общего не имел. Там собирался, в основном, городской криминал, цены были бешеные, но за доллары можно было купить все, что угодно.

- Вот. Но в кабак я его не заводил. Я сам зашел, набрал бухла, закусона всякого, курева, и мы с ним на бережку и продолжили. А потом я показал ему свои наколки и предложил сделать такие же. Ну, братаны и все такое, ну, ты понимаешь. Стоит оно, между прочим, недешево. Повел я его в тату-салон, там же, в “Моряке”, и ему быстренько накоцали такие же картины, как у меня. Русалка получилась хорошо, а дракон вспух, большая площадь, понимаешь? Но пацану уже было пополам, он был готовый совсем. И тогда я повез его на Бокатер.

- На чем повез?

- По дороге попуткой ехали, а потом я его волок на себе, до моря. Его же найти были должны, понимаешь? И чтоб водичкой отмыло, - Юрген замолчал и надолго присосался к бутылке.

- Ну и что потом?

- Что, что… Завалил я его.

- Чем?

- Руками, - Юрген поставил бутылку на стол и показал лапищи. - А нож я забыл взять. Хотел взять в “Моряке” и забыл.

- И чем же ты ему голову отрезал?

- Крышкой от консервной банки. Мышцы перерезал, а шейные позвонки просто открутил, как гусю, - Юрген тупо уставился на свои руки. Это был тот самый человек, о котором еще недавно было сказано, что он чувствительный и ранимый, как ребенок. - Но сначала я нашел кусок ракушечника и раздолбал ему грудь, - Юрген снова схватился за бутылку и сделал большой глоток. - Ну, дракона, понимаешь? Чтобы не было видно, что наколка свежая. Может, и перестарался, пьяный был. Он же и так был весь в синяках, матросня поработала. А потом я начал оттирать ему ладони. Долго тер. Сначала сыпал мокрый песок, а после тер его же майкой, пока вся кожа не слезла. Вообще, его должны были найти через пару дней, по моим подсчетам.

- Откуда ты мог знать, что его вообще найдут?

- А что тут знать? Я же его вкинул прямо в садок. Сам садок стоит в миле от берега, ты что, не видел? Мелко там, сеть закреплена грузами и буями, - он ухмыльнулся. - Считается, что рыбари сгружают туда мелкую рыбу, которую не успевают продать, ну, чтобы не протухла. Оно так и есть - сверху килька, кучей держится, потому что ее осетр пугает, который внизу. Они там осетра прячут, понимаешь? А сверху ничего не видно.

- И ты что, милю плыл с трупом под мышкой?

- А что тут плыть? Ну, я, конечно, подмостил его камышом, чтоб плавучесть была.

- А куда ты голову дел?

- В Бокатере утопил, в болоте. Туда же и барахло его кинул. Ты знаешь, старик, - Юрген медленно растянул губы в усмешке, - мне сразу в голову не пришло, а теперь вот озарение наступило, может, и моему деду кто-то вот так же башку отмандячил? Вот он стоит, дед, - Юрген буднично указал бутылкой на скелет у подножья лестницы.

- Что? Этот летчик?

- Не летчик, старик. Летчики не летают в мундирах и фуражках. Летчики летают в комбинезонах и шлемофонах. Мы с Ингой самолет нашли в Бокатере, немецкий. И ничего там больше не было, кроме этих тряпок. Форма эта лежала в дюралевом ящике, потому и сохранилась. Дед меньше в земле пролежал, но от костюмчика его только пуговицы и остались. Потом уже Инга напялила это барахло на деда. А я не возражал - все-таки не голый.