Последнее путешествие Клингзора - [30]

- Меня слегка беспокоят эти трупы, - сказал он, закуривая.

- Какие трупы? - удивилась Диана.

Он усмехнулся.

- Ну да, я понимаю, мы их хорошо скрыли. Но, все-таки, они есть.

- Их нет, - спокойно сказала Диана. - Они в прошлом, а прошлого не существует. Вы можете коснуться прошлого?

- Могу, - улыбаясь, сказал он и положил руку ей на колено.

Диана рассмеялась.

- Я не прошлое. Я единственное настоящее, что у вас есть.

- Юрген всплыл из прошлого, - напомнил он, убирая руку. Хотел добавить: “Из чьего?” но промолчал.

- Нет, - уверенно ответила Диана. - Это настоящее всплывает в прошлом. И делает его таким, каким захочет. В данном случае, оно делает Юргена сумасшедшем самоубийцей. Прямо сейчас делает. Мы тут едем, а контора пишет. Не имеет никакого значения, что там было. Имеет значение только то, что есть. А то, что есть, конструирует из своего материала любое прошлое. Был бы заказчик. Вся история такова, вам ли не знать, господин сочинитель? - Диана посмотрела на него искрящимися, голубыми глазами. - Турки до сих пор считают, что победили на Косовом поле. А сербы полагают, что это они побили басурманов. У тех и у других есть неопровержимые доказательства. А на поле Куликовом стоит памятник погибшим славным воинам. Но там не найдено ни единой кости, ни единого ржавого куска железа. Потому что сражение произошло на страницах книжки, написанной каким-то бумагомаракой. Но оно - неопровержимый факт настоящего. Вы можете пойти и потрогать тот памятник рукой. Или взять в руки через установленный срок постановление об отказе или прекращении дела производством по факту смерти вашего приятеля. Прошлое не существует, не будучи санкционировано настоящим, как не существует убийство, санкционированное государством. Санкция превращает убийство в необходимую оборону, в законную казнь, в справедливую войну, в подвиг. Или отменяет вообще. Как в случае с нашим бедным Юргеном.

- Знаете, - сказал он задумчиво, - мне как-то попала в руки книжка о советских женщинах-снайперах, участницах Великой Отечественной войны. Фотографии, милые девичьи лица, справки из послевоенных биографий, вроде: замужем, трое детей, ткачиха, воспитывает внуков. А внизу цифры: 78 убитых врагов, 96 убитых врагов, 104 убитых врага. Никакому Мэнсону такое и не снилось, но Мэнсон пишет книжки в тюрьме, а эти воспитывают внуков, скромняги.

- “Я маленькая девочка, я кошечек люблю”, - спела Диана тонким детским голоском. И добавила толстым, мужским басом. - У кого-нибудь есть, что возразить?

Он расхохотался так, как давно уже не смеялся - искренне и спонтанно.

В другое время события последних суток забили бы его в тревожную саморефлексию и депрессию. Но время стало другим. В этом времени тревожиться было не о чем. Все человеческие дела, человеческая жизнь и человеческая смерть, включая его собственные, стали тем, чем они и были - пылью в луче солнца.

- И все же, - сказал он, отсмеявшись и вытирая набежавшую слезу, - то, что вы называете Историей - это политическая история, подделка, дрянь. Но под этим есть какой-то фундамент.

- Нет никакого фундамента, - сказала Диана. - История - это черная дыра. И больше ничего. Вы не можете толком вспомнить свой день на прошлой неделе. Не говоря уже об обстоятельствах вашего рождения. Как вы можете знать, что было сто, тысячу, десять тысяч лет назад? Из книг. Но как пишутся книги, вы знаете лучше меня, господин сочинитель. Откуда вам известно все то, что вы считаете фундаментальными физическими фактами? Диаметр Земли? Вы что, его измеряли? Нет. Вы доверяете тем, кто говорит, что измерил. Но это не знание, это вера. Вам показывают картинку, на которой астронавты ходят по поверхности Луны. А может, это снято в павильоне, откуда вам знать? Вы читаете в справочнике, что температура атмосферы на Венере, скажем, плюс 78. А может быть – плюс 81? Или – все 810? Вы можете проверить? Другие с детства приучают вас к вере, на которой основана вся ваша фундаментальная реальность. А потом вы уже можете поверить во все, что угодно. Например, в то, что демократия - благо, а бесы - не существуют.

- А какать на ковер нельзя, - дополнил он.

Они рассмеялись и смеялись всю оставшуюся дорогу до дома, а джип рыскал по этой необъятной, этой древней, этой таинственной земле.

Они поставили джип в ангар, они приняли душ, они даже успели выпить по второй чашке кофе, когда из сауны, скалясь и вытирая голову махровым полотенцем, вышел Юрген.

Глава 20

- Клянусь, старик, это был несчастный случай! - Юрген попытался клятвенно сложить руки, но ему мешала бутылка, зажатая в здоровенном волосатом кулаке.

Диана внимательно следила за каждым его движением. Он действительно был похож на мужика с рекламы “Мальборо”, только без шляпы и с рыжими усами. Когда они увидели воскресшего убийцу Инги, могло произойти все, что угодно, потому, что все, что угодно, происходит постоянно. Но ничего особенного не произошло. Юрген просто прошел к бару и выудил оттуда бутылку виски.

Теперь они сидели в каминном углу, где Юрген, косноязыча и запинаясь, начал излагать свой вариант сценария. Он него несло потом и кислым пивным духом - видимо, прихватил с собой в сауну.