Последнее лето - [14]

- Мы с Николай Николаичем объехали нынче все участки. Прикинули. В среднем на круг яблони дадут по сто - сто десять центнеров с гектара. Так, Николай Николаич?

- Так, - смутившись оттого, что все оглянулись, подтвердил Малышев.

- Тогда помножьте эти центнеры на восемьсот пятьдесят гектаров наших основных садов...

Цифра по совхозу получалась почти астрономическая, по столовой поплыл шумок; с некоторым сомнением взглянул на Забнева и Тарас Константинович не перехватывает ли?

- Так, товарищи! - Перестав держаться за стол, главный агроном азартно взмахнул рукой. - Такого урожая мы еще никогда не получали. Теперь самое главное - собрать все это богатство.

Собрание, по всем признакам шедшее к концу, снова всколыхнулось. Опять заговорили о расширении упаковочного сарая, о таре - корзинах и ящиках, о стружке, лестницах, о плохих дорогах и о необходимости пересмотреть договоры на поставку яблок. Тарас Константинович, делая пометки, довольно посапывал; становилось ясно, что кое за ч-ем придется ехать в область цыганить, как называл он про себя такие поездки, - своими силами тут не обойдешься.

Летние работы в садах совпадали по времени с уборкой зерновых, разговорились и коммунисты других, иеплодовых отделений, или, как их в шутку называли в совхозе, сухопутных. Попросил слова и Игонькин. Притомившиеся от внимания люди оживились, как если бы перекур объявили.

Все выступали с места, - Игонькин, представительный и сосредоточенно-нахмуренный, вышел к столу президиума, налил в стакан воды и с видимым удовольствием выпил. Тарас Константинович посмотрел на него с легкой неприязнью и завистью одновременно. У самого у него давно во рту пересохло, а вот не догадался, не до того было...

- В дни, когда наша страна... - как всегда торжественно, с запева, начал Игонькин.

Кто-то вроде бы по необходимости выразительно кашлянул; Тарас Константинович не без интереса покосился на Быкова - они сидели плечом к плечу: по выбритой скуле секретаря катился, взбухая, желвак.

Тарас Константинович в этом отношении был закаленным. За долгие годы на больших и малых заседаниях он научился мгновенно отключаться, едва становилось ясно, что кто-то попусту балабонит, думал в это время о чем-то своем, и так же натренированно при первой же дельной фразе подключался снова. Игонькин поговорить был мастак, - Тарас Константинович глубокомысленно прикрыл ладонью глаза, усмехнулся. Брось, как говорят, этого Игонькиыа на масло - он так же бойко, заглянув в книжечку, будет докладывать: "Первым сортом выпущено столько-то, вологодским - столько-то, все в ажуре..."

Порассуждав на общие темы - о текущем моменте и ответственности, о задачах и долге, Игонькин меж тем перешел на конкретные дела своего отделения, чутко - на какую-то минуту - опередив неизбежные возгласы:

"покороче". "Ловок мужик!" - восхитился Тарас Константинович, как и все, теперь внимательно слушая.

Управляющий толково рассказал о том, как отделение подготовилось к страде, напомнил о своевременной подвозке горючего и заверил, что уборку астафьевцы проведут организованно, в лучшие сроки. Последнее его критическое замечание вызвало даже общее одобрение.

. - Я откровенно должен сказать, товарищи, - чувствуя внимание и вдохновляясь им, воскликнул он, - с такой связью, как у нас, оперативно работать нельзя! То линия на повреждении, то еще какая-то чертовщина, простите за выражение! Два часа сегодня не мог до конторы дозвониться. Пора ставить вопрос о выделении всем руководителям отделений легкового транспорта. И ставить его нужно понастойчивее, Тарас Константинович, - не бедняки! А начать можно хоть сейчас. Скоро выйдет из капиталки второй "газик" - отдайте его в любое крупное отделение. И будет в ажуре!..

На место Игонькин вернулся с неторопливым достоинством человека, выполнившего свой долг, сдержанным кивком отвечая на одобрительные улыбки своих коллег - заведующих отделений. В принципе его замечание было совершенно правильным - Тарас Константинович понимал это не хуже других, но с предложением отдать второй "газик" наиболее крупному отделению сиречь в Астафьевку же, - намек был слишком прозрачен, - согласиться не мог. Передать машину он давно уже решил главному агроному.

Кончили поздненько. Когда Тарас Константинович, Забнев и Быков вышли из столовой, в лицо им сыпанули густые высокие звезды; где-то у садов, в теплой фиолетовой мгле, вздохнула гармошка, звонкий девичий голос дробно и беспечально выговорил:

...Я домой, и ои домой.

Зарастайте, наши тропочки, Зеленою травой...

Тарас Константинович выждал - новой частушки не последовало, довольно сказал:

- А ничего нам подкинули, а? В область, друзья, завтра еду.

На крыльце кто-то уже сидел - Тарас Константинович подосадовал: больше всего хотелось сейчас сполоснуться да поужинать, а не разговоры разговаривать.

Э, да это вроде москвичка!..

Морозова, в белом платочке, проворно поднялась навстречу, оставив на ступеньках какую-то корзинку.

- Здравствуй, Константиныч. А я, видишь, - сижуподжидаю.

- С приездом, Анна Павловна! - Тарас Константинович от души тряхнул ее руку. - Ну, как путешествовала?