Последнее действие - [3]
— Он весь вечер ко мне пристает. Говорит, все пропало. Мы отрезаны и окружены. Сегодня ночью нас обойдут, и к утру мы будем в мешке.
Кузнец вскинулся на Руту, словно тот во всем был виноват.
— Негодяй! С чего он взял?
— Не знаю уж с чего, но он так говорил. Я, говорит, не полезу в мешок, словно кошка, которую собираются топить. Мне, говорит, еще жизнь не надоела.
— Он что же, уговаривал тебя бежать с ним? Перебежчиком стать?
Застегивая одной рукой пиджак, Лиекнис схватил другой рукой винтовку. Бриедис поднес кулак к самому носу Руты.
— И ты только сейчас сказал? Какого черта ты раньше скрывал?
Рийниек тоже схватил винтовку и пошел вслед за Лиекнисом к двери.
— Мерзавцы! Они заодно действовали…
Еле сдерживая слезы, Рута оправдывался:
— Не мог же я кому попало сказать. Я ждал Марка.
Никто его не слушал. Гнетущее неведение, дурные вести так подействовали на нервы, что требовалась разрядка, и тут достаточно было самого пустячного повода.
Паренька окружили искаженные лица, в воздухе замелькали кулаки, причудливые тени двигались по стене. И никому сейчас в голову не приходило, что это тот самый всеобщий любимец, который всегда заслуживал полного доверия и отличался исполнительностью. Даже Велта укоризненно качала головой.
Шум немного утих лишь с возвращением Лиекниса и Рийниека. И прежде чем учитель успел сказать первое слово, все уже прочитали ответ на его лице.
— Ушел. И след простыл… Да оставьте вы мальчишку в покое! Все равно теперь не поможешь!
И так как они не хотели уняться, он стал между ними и Рутой, вызывающе выпятив грудь.
— Подумайте сами: ведь многие из нас не меньше виноваты в случившемся. Разве Екаб Вальтер не нашептывал вам свои страхи и сомнения?
Это подействовало, как удар по самому уязвимому месту. Теперь Лиекнис мог оставить паренька и присесть на скамью.
Вильперт почесал затылок и сказал:
— Правильно, у каждого из нас бывают и опасения и подозрения. Но ежели мы станем по всякому пустяку поднимать шум и всех считать предателями…
Кузнец до этого больше всех нападал на Руту и теперь, видимо, чувствовал себя неловко.
— Да и не в этом суть… Кто мы такие: организованная сила или кучка сброда, который только и думает, как бы спасти свою шкуру, как бы улизнуть? Чего мы здесь сидим сложа руки, будто в ожидании Страшного суда? Я спрашиваю: где Марк?
Велта смерила его взглядом с головы до пят и ответила спокойным, уверенным голосом:
— Не беспокойтесь, Марк всегда там, где он больше всего нужен. Он нас не бросит. И неужели среди нас кто-нибудь больше не доверяет ему?
Глубоко искренние, проникновенные слова Велты на всех подействовали успокоительно. В комнате постепенно водворялась тишина. Замелькали огоньки папирос, и клубы дыма снова потянулись к потолку. Некоторые еще негромко переговаривались. Остальные старались прилечь где-нибудь на скамье или на полу у стены.
Но никто не спал. Велта чуть слышно шагала взад-вперед мимо окна. Два десятка глаз неотрывно следили за ней, будто она могла найти в этом бесцельном хождении ответ на все то, о чем каждый из них думал.
Временами окно как-то странно светлело. Луна взошла, но еще стояла низко, где-то за лесом. Ветер разгонял тучи. Временами открывался клочок чистого неба с бледными редкими звездочками; за окном возникали четкие очертания ближних и неясные контуры отдаленных деревьев. Потом опять темнело.
Ветер крепчал и шумел все сильнее. Ветви деревьев шоркали по стене, и словно кто-то пальцами стучал по крыше.
Поднявшаяся над лесом ущербная луна светила прямо в окно. Отчетливее выступала на палевом фоне стекол крестовина, огонь лампы как-то потускнел.
Ветер шумел все резче, порывистей. Ни на минуту не смолкал шум деревьев. Верно, оттого никто и не услышал приближающихся шагов. Все, и кто сидел, и кто лежал, поднялись лишь тогда, когда тяжелая дверь отворилась и на пороге показался Марк.
Голенища его сапог и даже полы шинели были забрызганы грязью. Мокрые пряди волос выбились из-под военной фуражки на потный лоб. Сняв с плеча винтовку, Марк оперся на нее.
Он дышал тяжело, видимо, устал. Темные глаза под сдвинутыми бровями быстро скользнули по комнате и потухли. Небритые щеки отливали при свете синевой. Поперечная морщина на лбу обозначилась еще резче.
Марка раздражало всеобщее внимание. Сделав шаг вперед, он в упор посмотрел на Велту. Она дотронулась до ручки телефона, не зная, с чего начать.
— С мельницы больше не отвечают.
Марк кивнул головой.
— Давно?
— Вот уже час, как звоню.
Марк посмотрел на часы и задумался. Потом сказал деланно равнодушным тоном:
— Через час мы уходим. Собирайтесь.
Все мигом пришло в движение. Застучали по глинобитному полу сапоги. Щелкали затворы винтовок, звякали патроны, скрипели отодвигаемые скамьи. Люди торопились, точно давно ждали этого приказа. Никто даже не спросил, куда они пойдут. Казалось, всю эту возню подняли нарочно, чтобы не дать Марку сказать что-нибудь определенное. Он держался спокойно, всем своим видом давая понять, что зря торопиться не следует. Только когда Велта невзначай коснулась его руки, в глазах его блеснул гнев…
Кузнецу не пришлось собираться: он, как всегда, был готов. Подойдя к Марку, Арнис начал рассказывать ему о бегстве Екаба Вальтера, кое-что присочиняя от себя, Лиекнису стало невтерпеж слушать все это, а Марк по-прежнему сохранял хладнокровие. Он только зло усмехнулся:
«Северный ветер» — третий, заключительный роман первоначально намечавшейся трилогии «Робежниеки». Впервые роман вышел в свет в 1921 году и вскоре стал одним из самых популярных произведений А. Упита. В 1925 году роман появился в Ленинграде, в русском переводе.Работать над этим романом А. Упит начал в 1918 году. Латвия тогда была оккупирована войсками кайзеровской Германии. Из-за трудных условий жизни писатель вскоре должен был прервать работу. Он продолжил роман только в 1920 году, когда вернулся в Латвию из Советского Союза и был заключен буржуазными властями в тюрьму.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Исторический роман народного писателя Латвии Андрея Упита состоит из четырех частей: «Под господской плетью», «Первая ночь», «На эстонском порубежье», «У ворот Риги» — и выходит в двух книгах. Автор отражает жизнь Лифляндии на рубеже XVII–XVIII веков и в годы Северной войны, когда в результате победы под Ригой русских войск над шведами Лифляндия была включена в состав Российской империи. В центре повествования судьбы владельца имения Танненгоф немецкого барона фон Брюммера и двух поколений его крепостных — кузнецов Атауга.
Роман Андрея Упита «Земля зеленая» является крупнейшим вкладом в сокровищницу многонациональной советской литературы. Произведение недаром названо энциклопедией жизни латышского народа на рубеже XIX–XX веков. Это история борьбы латышского крестьянства за клочок «земли зеленой». Остро и беспощадно вскрывает автор классовые противоречия в латышской деревне, показывает процесс ее расслоения.Будучи большим мастером-реалистом, Упит глубоко и правдиво изобразил социальную среду, в которой жили и боролись его герои, ярко обрисовал их внешний и духовный облик.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Одна из ранних книг Маркеса. «Документальный роман», посвященный истории восьми моряков военного корабля, смытых за борт во время шторма и найденных только через десять дней. Что пережили эти люди? Как боролись за жизнь? Обычный писатель превратил бы эту историю в публицистическое произведение — но под пером Маркеса реальные события стали основой для гениальной притчи о мужестве и судьбе, тяготеющей над каждым человеком. О судьбе, которую можно и нужно преодолеть.
Цирил Космач (1910–1980) — один из выдающихся прозаиков современной Югославии. Творчество писателя связано с судьбой его родины, Словении.Новеллы Ц. Космача написаны то с горечью, то с юмором, но всегда с любовью и с верой в творческое начало народа — неиссякаемый источник добра и красоты.
«В те времена, когда в приветливом и живописном городке Бамберге, по пословице, жилось припеваючи, то есть когда он управлялся архиепископским жезлом, стало быть, в конце XVIII столетия, проживал человек бюргерского звания, о котором можно сказать, что он был во всех отношениях редкий и превосходный человек.Его звали Иоганн Вахт, и был он плотник…».
Польская писательница. Дочь богатого помещика. Воспитывалась в Варшавском пансионе (1852–1857). Печаталась с 1866 г. Ранние романы и повести Ожешко («Пан Граба», 1869; «Марта», 1873, и др.) посвящены борьбе женщин за человеческое достоинство.В двухтомник вошли романы «Над Неманом», «Миер Эзофович» (первый том); повести «Ведьма», «Хам», «Bene nati», рассказы «В голодный год», «Четырнадцатая часть», «Дай цветочек!», «Эхо», «Прерванная идиллия» (второй том).
Книга представляет российскому читателю одного из крупнейших прозаиков современной Испании, писавшего на галисийском и испанском языках. В творчестве этого самобытного автора, предшественника «магического реализма», вымысел и фантазия, навеянные фольклором Галисии, сочетаются с интересом к современной действительности страны.Художник Е. Шешенин.
Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.