После России - [12]
Гонитъ! (Миновало — не поютъ!)
Это уѣзжаютъ-покидаютъ,
Это остываютъ-отстаютъ.
Это — остаются. Боль какъ нота
Высящаяся... Поверхъ любви
Высящаяся... Женою Лота
Насыпью застывшіе столбы...
Часъ, когда отчаяньемъ какъ свахой
Простыни разостланы. — Твоя!—
И обезголосившая Сафо
Плачетъ какъ послѣдняя швея.
Плачъ безропотности! Плачъ болотной
Цапли, знающей уже... Глубокъ
Желѣзнодорожныя полотна
Ножницами рѣжущій гудокъ.
Растекись напрасною зарею
Красное напрасное пятно!
...Молодыя женщины порою
Льстятся на такое полотно.
10го іюля 1923 г.
БРАТЪ
Раскалена, какъ смоль:
Дважды не вынести!
Братъ, но съ какой-то столь
Странною примѣсью
Смуты... (Откуда звукъ
Вѣтки откромсанной?)
Братъ, заходящій вдругъ
Столькими солнцами!
Братъ безъ другихъ сестеръ:
Нáпрочь присвоенный!
По гробовой костеръ —
Братъ, но съ условіемъ:
Вмѣстѣ и въ рай и въ адъ!
Раной — какъ розаномъ
Соупиваться! (Братъ,
Адомъ дарованный!)
66
Братъ! Оглянись въ вѣка:
Не было крѣпче той
Спайки. Назадъ — рѣка...
Снова прошепчется
Гдѣ-то, вдоль звѣздъ и шпалъ,
— Настежь, безъ третьяго! —
Что по ночамъ шепталъ
Цезарь — Лукрецiи.
13го іюля 1923 г.
ЧАСЪ ДУШИ
1.
Въ глубокій часъ души и ночи,
Нечислящiйся на часахъ,
Я отроку взглянула въ очи,
Нечислящiеся въ ночахъ
Ничьихъ еще, двойной запрудой
— Безъ памяти и по края! —
Покоящiеся...
Отсюда
Жизнь начинается твоя.
Сѣдѣющей волчицы римской
Взглядъ, въ выкормышѣ зрящей — Римъ!
Сновидящее материнство
Скалы... Нѣтъ имени моимъ
Потерянностямъ... Всѣ покровы
Снявъ — выросшая изъ потерь! —
Такъ нѣкогда надъ тростниковой
Корзиною клонилась дщерь
Египетская...
1го іюля 1923 г.
2.
Въ глубокій часъ души,
Въ глубокій — ночи…
(Гигантскій шагъ души,
Души въ ночи)
67
Въ тотъ часъ, душа, верши
Миры, гдѣ хочешь
Царить — чертогъ души,
Душа, верши.
Ржавь губы, пороши
Рѣсницы — снѣгомъ.
(Атлантскiй вздохъ души,
Души — въ ночи...)
Въ тотъ часъ, душа, мрачи
Глаза, гдѣ Вегой
Взойдешь... Сладчайшій плодъ
Душа, горчи.
Горчи и омрачай:
Расти: верши.
8го августа 1923 г.
3.
Есть часъ Души, какъ часъ Луны,
Совы — часъ, мглы — часъ, тьмы —
Часъ... Часъ Души — какъ часъ струны
Давидовой сквозь сны
Сауловы... Въ тотъ часъ дрожи,
Тщета, румяна смой!
Есть часъ Души, какъ часъ грозы,
Дитя, и часъ сей — мой.
Часъ сокровеннѣйшихъ низовъ
Грудныхъ. — Плотины спускъ!
Всѣ вещи сорвались съ пазовъ,
Всѣ сокровенья — съ устъ!
Съ глазъ — всѣ завѣсы! Всѣ слѣды —
Вспять! На линейкахъ — нотъ —
Нѣтъ! Часъ Души, какъ часъ Бѣды,
Дитя, и часъ сей — бьетъ.
Бѣда моя! — такъ будешь звать.
Такъ, лѣкарскимъ ножомъ
Истерзанные, дѣти — мать
Корятъ: «Зачѣмъ живемъ?»
А та, ладонями свѣжа
Горячку: «Надо. — Лягъ».
Да, часъ Души, какъ часъ ножа,
Дитя, и ножъ сей — благъ.
1го августа 1923 г.
68
НАКЛОНЪ
Материнское — сквозь сонъ — ухо.
У меня къ тебѣ наклонъ слуха,
Духа — къ страждущему: жжетъ? да?
У меня къ тебѣ наклонъ лба,
Дозирающего вер — ховья.
У меня къ тебѣ наклонъ крови
Къ сердцу, неба — къ островамъ нѣгъ.
У меня къ тебѣ наклонъ рѣкъ,
Вѣкъ... Безпамятства наклонъ свѣтлый
Къ лютнѣ, лѣстницы къ садамъ, вѣтви
Ивовой къ убѣганью вѣхъ...
У меня къ тебѣ наклонъ всѣхъ
Звѣздъ къ землѣ (родовая тяга
Звѣздъ къ звѣздѣ!) — тяготѣнье стяга
Къ лаврамъ выстраданныхъ мо — гилъ.
У меня къ тебѣ наклонъ крылъ,
Жилъ... Къ дуплу тяготѣнье совье,
Тяга темени къ изголовью
Гроба, — годы вѣдь уснуть тщусь!
У меня къ тебѣ наклонъ устъ
Къ роднику...
28го іюля 1923 г.
РАКОВИНА
Изъ лепрозарiя лжи и зла
Я тебя вызвала и взяла
Въ зори! Изъ мертваго сна надгробій
Въ руки, вотъ въ эти ладони, въ обѣ,
Раковинныя — расти, будь тихъ:
Жемчугомъ станешь въ ладоняхъ сихъ!
О, не оплатятъ ни шейхъ, ни шахъ
Тайную радость и тайный страхъ
Раковины... Никакихъ красавицъ
Спесь, сокровенiй твоихъ касаясь,
6
Такъ не присвоитъ тебя, какъ тотъ
Раковинный сокровенный сводъ
Рукъ неприсваивающихъ... Спи!
Тайная радость моей тоски,
Спи! Застилая моря и земли,
Раковиною тебя объемлю:
Справа и слѣва и лбомъ и дномъ —
Раковинный колыбельный домъ.
Днямъ не уступитъ тебя душа!
Каждую муку туша, глуша,
Сглаживая... Какъ ладонью свѣжей
Скрытые громы студя и нѣжа,
Нѣжа и множа... О, чай! О, зрѣй!
Жемчугомъ выйдешь изъ бездны сей.
— Выйдешь! — По первому слову: будь!
Выстрадавшая раздастся грудь
Раковинная. — О, настежь створы! —
Матери каждая пытка въ пору,
Въ мѣру... Лишь ты бы, расторгнувъ плѣнъ,
Цѣлое море хлебнулъ взамѣнъ!
31го іюля 1923 г.
ЗАОЧНОСТЬ
Кастальскому току,
Взаимность, заторовъ не ставь!
Заочность: за окомъ
Лежащая, вящая явь.
Заустно, заглазно
Какъ нѣкое долгое lá
Межъ ртомъ и соблазномъ
Версту разстоянія для...
Блаженны длинноты,
Широты забвенiй и зонъ!
Пространствомъ какъ нотой
Въ тебя удаляясь, какъ стонъ
70
Въ тебѣ удлиняясь,
Какъ эхо въ гранитную грудь
Въ тебя ударяясь:
Не видь и не слышь и не будь —
Не надо мнѣ бѣлымъ
По черному — мѣломъ доски!
Почти за предѣломъ
Души, за предѣломъ тоски —
...Словеснаго чванства
Послѣдняя карта сдана.
Пространство, пространство
Ты нынче — глухая стѣна!
го августа 1923 г.
ПИСЬМО
Такъ писемъ не ждутъ,
Такъ ждутъ — письмá.
Тряпичный лоскутъ,
Вокругъ тесьма
Изъ клея. Внутри — словцо.
И счастье. И это — всё.
Такъ счастья не ждутъ,
Такъ ждутъ — конца:
Солдатскій салютъ
И въ грудь — свинца
Три дольки. Въ глазахъ краснó.
И только. И это — всё.
Не счастья — стара!
Цвѣтъ — вѣтеръ сдулъ!
Квадрата двора
`Вся моя проза – автобиографическая`, – писала Цветаева. И еще: `Поэт в прозе – царь, наконец снявший пурпур, соблаговоливший (или вынужденный) предстать среди нас – человеком`. Написанное М.Цветаевой в прозе отмечено печатью лирического переживания большого поэта.
Знаменитый детский психолог Ю. Б. Гиппенрейтер на своих семинарах часто рекомендует книги по психологии воспитания. Общее у этих книг то, что их авторы – яркие и талантливые люди, наши современники и признанные классики ХХ века. Серия «Библиотека Ю. Гиппенрейтер» – и есть те книги из бесценного списка Юлии Борисовны, важные и актуальные для каждого родителя.Марина Ивановна Цветаева (1892–1941) – русский поэт, прозаик, переводчик, одна из самых самобытных поэтов Серебряного века.С необыкновенной художественной силой Марина Цветаева описывает свои детские годы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть посвящена памяти актрисы и чтицы Софьи Евгеньевны Голлидэй (1894—1934), с которой Цветаева была дружна с конца 1918 по весну 1919 года. Тогда же она посвятила ей цикл стихотворений, написала для неё роли в пьесах «Фортуна», «Приключение», «каменный Ангел», «Феникс». .
«… В красной комнате был тайный шкаф.Но до тайного шкафа было другое, была картина в спальне матери – «Дуэль».Снег, черные прутья деревец, двое черных людей проводят третьего, под мышки, к саням – а еще один, другой, спиной отходит. Уводимый – Пушкин, отходящий – Дантес. Дантес вызвал Пушкина на дуэль, то есть заманил его на снег и там, между черных безлистных деревец, убил.Первое, что я узнала о Пушкине, это – что его убили. Потом я узнала, что Пушкин – поэт, а Дантес – француз. Дантес возненавидел Пушкина, потому что сам не мог писать стихи, и вызвал его на дуэль, то есть заманил на снег и там убил его из пистолета ...».
«Вся моя проза – автобиографическая», – писала Цветаева. И еще: «Поэт в прозе – царь, наконец снявший пурпур, соблаговоливший (или вынужденный) предстать среди нас – человеком». Написанное М.Цветаевой в прозе – от собственной хроники роковых дней России до прозрачного эссе «Мой Пушкин» – отмечено печатью лирического переживания большого поэта.
В книге лирики Юрия Окунева «Навсегда» новые стихи и избранные стихи разных лет. Как бы через всю жизнь, идут через всю книгу стихи, посвященные другу с отроческих лет Михаилу Луконину. Любовь к родине, к женщине, к друзьям, к учителям, к музыке, к искусству звучит как лейтмотив всей книги. Эта любовь — навсегда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Тудор Аргези (псевдоним; настоящее имя Ион Теодореску) (1880–1967) — румынский поэт. В своих стихах утверждал ценность человеческой личности, деятельное, творческое начало. Писал антиклерикальные и антибуржуазные политические памфлеты.
Андрей Дементьев – самый читаемый и любимый поэт многих поколений! Каждая книга автора – событие в поэтической жизни России. На его стихи написаны десятки песен, его цитируют, переводят на другие языки. Секрет его поэзии – в невероятной искренности, теплоте, верности общечеловеческим ценностям.«Я продолжаю влюбляться в тебя…» – новый поэтический сборник, в каждой строчке которого чувствуется биение горячего сердца поэта и человека.
«Я знала, что многие нам завидуют, еще бы – столько лет вместе. Но если бы они знали, как мы счастливы, нас, наверное, сожгли бы на площади. Каждый день я слышала: „Алка, я тебя люблю!” Я так привыкла к этим словам, что не могу поверить, что никогда (какое слово бесповоротное!) не услышу их снова. Но они звучат в ночи, заставляют меня просыпаться и не оставляют никакой надежды на сон…», – такими словами супруга поэта Алла Киреева предварила настоящий сборник стихов.