После Рима. Книга вторая. Anno Domini 430-800 - [86]

КОРОЛИ И ЕПИСКОПЫ

Королевство франков, как и другие варварские королевства, было светским государством. Власть короля не зависела от ее освяще­ния церковью. Более того, церковь подчинялась королю, и ни один епископ не мог быть назначен без его согласия. Тому примером Григорий Турский, который сетовал на необходимость одобре­ния королем церковной инвеституры. Ему и самому, чтобы одо­леть конкурента при назначении в Турскую епархию, пришлось обеспечить себе одобрение короля Сигиберта.

Епископы сознавали свою принадлежность к широкой надгосударственной христианской традиции, не ограниченной террито­риями и подданствами. Признавая власть папы, они, тем не менее, не видели надобности обращаться в Рим по проблемам вероуче­ния. У римского папы даже не было представителей «на местах», и отношения франкских епископов с Римом исчерпывались неча­стой перепиской и еще более редкими паломничествами.

Церковные институты еще в IV-V веках начали прирастать землями, но на распределение этих земель папа влиять не мог. Власть римского епископа была ограниченной, у него не было ни силового ресурса, ни иных средств провести свои решения в жизнь. Скорее всего, вопрос «сколько дивизий у римского папы?» впервые задал какой-нибудь варварский король или дукс.

Западные венценосцы, а в особенности остготские короли Ита­лии, уважали епископов и папу прежде всего по причинам поли­тическим и дипломатическим. Епископы были образованными людьми, знающими мир, хорошо ориентировались в политике и могли подать неплохой совет. Отношения королей с духовны­ми иерархами в целом были ровными. Многие епископы станови­лись советниками короля, но прямого влияния на государствен­ные дела они не имели.

Особо набожными короли не были, но считали власть еписко­пов дарованной и освященной свыше. При всех неизбежных тре­ниях с высшими клириками короли относились к церкви с огром­ным уважением, щедро жертвовали храмам и монастырям земли и ценности и отписывали на помощь бедным немалые суммы зо­лотом. Церковные иерархи пользовались огромным авторите­том в народе и часто становились противовесом земельной ари­стократии, выступая на стороне короля. К тому же неуважение к церкви вызвало бы недовольство подданных и, главное, Кон­стантинополя, с чьей неоспоримой мощью королям приходи­лось считаться.

Церковь оставалась единственным образовательным институ­том. При крупных монастырях были школы для мальчиков. В ос­нове образования, которое давали эти школы, были христианские догмы и произведения латинской классики. Латинский язык как средство коммуникации, как и межрегиональные связи в целом, сохранялись во многом благодаря церкви. Еще раз подчеркнем: люди церкви пользовались неоспоримым уважением всех слоев и сословий королевства. Святые, монахи, епископы — живые и страстные, желавшие людям добра, защи­щавшие слабых, встававшие на пути меча и дубины, своей не­вероятной силой духа заставлявшие склоняться грубых риксов и дуксов, — уже несколько веков строили новые отношения, учи­ли вершить добро и отвергать зло. Эти капли веками точили ка­мень невежества, соединялись в ручейки, а те сливались в потоки, несущие людям произведения античности, творения отцов церк­ви, а также древние философские, математические и технические трактаты, скопированные писцами «Вивариума» на солнечном средиземноморском берегу или коченеющими пальцами ирланд­ских монахов с побережья Северного моря.

Общий уровень культуры постримской Европы был закрити-чески низок. За полтора столетия в Италии и Галлии, прежде са­мых богатых и развитых территориях Запада, не появилось ни одного писателя или поэта (Венанций Фортунат в «прежней» им­перии не поднялся бы выше слагателя заказных стишков во славу богатых лавочников.) Карл Великий, завоевав Италию, поражал­ся царящему там низкому уровню культуры. Что до образованно­сти или хотя бы грамотности, то стихотворное послание, которое в 774 году Карл Великий получил от папы, было метрически без­грамотным и литературно беспомощным — всеобщая культурная деградация коснулась даже апостольского престола...

ВОЗВЫШЕНИЕ КАРОЛИНГОВ. Дагоберт I

Годы правления короля Дагоберта I (622-639) считают апогеем могущества меровингской Франкии. Стремясь ослабить знать и укрепить свое единовластие, он стал назначать единого майордома для всей страны. Здесь в нашей истории появляется первый представитель дома Пипинидов-Арнульфингов — Пипин Ланденский, или Пипин I, который возглавил знать Австразии после смерти своего отца и основателя дома, епископа Арнульфа.

Этот человек в 623 году сменил на посту австразийского майордома Хуго: тот принял от лангобардов взятку в 1 тысячу солидов в обмен на отказ от лангобардской дани франкам в 12 тысяч солидов в год. Королевской казне был нанесен огромный ущерб! Сменивший коррумпированного майордома Пипин Ланденский занялся опекой малолетнего Дагоберта, пока тот не вошел в воз­раст, и, помимо прочего, обеспечил ему поддержку знати.

Если в меровингской крови Хлотаря II, сына Фредегонды, мо­гут быть сомнения, то его сын по характеру был стопроцентным Меровингом. В 14 лет Дагоберт стал соправителем отца и был по­ставлен править Австразией, в 16 лет женился и заспорил с от­цом из-за земель (их помирил Арнульф, причем отец уступил сыну спорные земли). Этот спор мы упоминаем только потому, что в нем участвует епископ Арнульф, основатель дома Пипи­нидов-Арнульфингов, то есть будущих Каролингов. Совсем ско­ро эти магнаты из Австразии отодвинут Меровингов из первого ряда действующих лиц, а потом изгонят с большой сцены истории.