После потопа - [38]

Шрифт
Интервал

Насадив анчоусов на крючки, мы надели их на лески и бросили за борт.

– Абран знает: необязательно жить так, как большинство живет сейчас. Он видел другую жизнь, – произнесла Марджан. – Это и толкает его вперед.

Я хотела сказать, что тоже видела другую жизнь, но научилась обходиться без нее.

Глава 18

Абран ворвался в кают-компанию во время завтрака.

– Они в полумиле от нас! – объявил он и спросил: – Корзины приготовили?

Марджан указала на корзины с рыбой, выставленные вдоль стены рядом с кухонной занавеской. Абран хлопнул в ладоши.

– Прекрасно. Давненько мы не торговали. Ребята на этом корабле отличные, наверняка выменяем что-нибудь полезное. Ну, по местам.

На рассвете Абран заметил корабль друга и подал ему сигнал. Перед завтраком я носилась по палубе, сгружая пойманную и закопченную рыбу в корзины. С этими друзьями Абран и раньше много раз торговал в Карибском море. Он рассчитывал не только выгодно обменять рыбу, но и узнать свежие новости об обстановке на юге.

– Как же я рад снова их видеть! – поделился со мной Абран. – А то ходили слухи, что на них пираты напали.

Как только корабль друзей Абрана подошел поближе, мы бросили им конец, чтобы суда не отнесло друг от друга. Этот корабль был примерно того же размера, что и «Седна», но гораздо более потрепанный и неухоженный. В парусах дыры, недостает фала и блока, доски на бортах иссохли и растрескались.

Вести переговоры предстояло Абрану, Уэйну и мне. Мы спустили на воду каноэ, взялись за весла и подгребли к борту. Абран и Уэйн влезли на палубу по штормтрапу, который нам спустили. Я осталась в каноэ с ведрами рыбы. Уэйн сбросил канат, чтобы втянуть мой улов на корабль. Как только вся рыба благополучно оказалась на палубе, я тоже влезла на борт по трапу.

Едва я перебралась через планшир, в нос ударила невыносимая вонь: гниющая рыба, нечистоты, плесень. Я глянула на Абрана. На его лице отразилось потрясение. К нам поковылял низенький коренастый старичок с белыми волосами и морщинистой, обгоревшей на солнце кожей. Из одежды на нем была только изношенная туника. Казалось, мы угодили на борт корабля-призрака.

Интересно, здесь есть хоть кто-нибудь еще?

– Здравствуй, Роберт, – произнес Абран, пожимая старичку руку. – Давно не виделись.

– Что да, то да, – ответил Роберт высоким голосом, напоминавшим лошадиное ржание.

– Вот, рыбы наловили. Давайте меняться, – предложил Абран, с гордостью кивая на корзины с нашим уловом.

– Очень кстати, – произнес Роберт, глянув на рыбу. – Несколько дней не ел.

Я насторожилась. Явно врет. Уж слишком он полный для голодающего. Даже жизнерадостный. Абран что-то почуял и притих. Между бровей у него пролегла тревожная морщинка. Он устремил испытующий взгляд на старого друга.

– А у вас что есть? – спросил Абран, оглядывая палубу.

– Извините, нам предложить нечего, – ответил Роберт.

– Ты же вывесил торговый флаг, – удивился Абран.

Как только мы подняли наш – голубой с двумя желтыми ладонями, – они в ответ продемонстрировали нам свой, такой же.

– Раз нечего менять, зачем подзывали? – буркнул Уэйн.

Роберт усмехнулся, но ничего не ответил.

На корабле тихо. Слишком тихо. Будь моя воля, спустилась бы обратно в каноэ и уплыла отсюда поскорее.

– Мэри! – крикнул Роберт.

Из кают-компании на корме вышла женщина. При виде нее я чуть не вскрикнула. Глаза у нее выколоты. На их месте толстые белые шрамы. Сосуды пронизывают рубцы, как узкие красные реки. Женщина остановилась в дверях кают-компании и повернулась в нашу сторону, чтобы мы могли разглядеть ее получше. Мэри тоже полная – как и Роберт. Давненько я не видела двух настолько сытно питающихся людей.

Абран попятился и едва не споткнулся. На его лице отразилось потрясение.

– Мэри… – прошептал он и повернулся к Роберту. – Кто это с ней сделал?! Что с вами стряслось?

– Увы, дела наши плохи, мой друг, – произнес Роберт. Он сцепил перед собой руки в замок. Как ни странно, старик казался довольным. – Теперь зависим только от чужой милости.

Роберт развел руками.

Абран подозрительно прищурился:

– Да что у вас тут происходит?! Ты на себя не похож.

Все тело Абрана напряглось, как натянутая струна. Он готов был в любой момент броситься на своего друга. Мое сердце застучало, как барабан.

– Сами не справлялись, – пожал плечами Роберт. – Рыбы в здешних морях слишком мало.

Слепая женщина подошла к нам. Тут из-за ее спины показался мужчина с обрезом в руке. До этого он скрывался в кают-компании. Абран отступил на несколько шагов, предостерегающе выставив вперед руки. Меня и Уэйна он закрыл собой.

– Роберт, не делай глупостей. Наша команда за вами следит, – произнес Абран.

Уэйн оттолкнул его руку и вытащил из кобуры пистолет.

– Уэйн, спокойно! – приказал Абран.

– Давайте не будем тратить время на пустые угрозы, – произнес Роберт. – Вы у нас на борту. Ваша команда ведь не хочет получить вас обратно изрешеченных пулями?

Уэйн взвел курок и вскинул пистолет. Абран выругался и схватил его за руку, заставляя опустить оружие.

– Мы вам зла не желаем. Просто поесть хотим, – с усмешкой проговорил Роберт и похлопал себя по толстому животу.

Абран окинул корабль быстрым взглядом, стараясь наметить путь к отступлению. Мои руки похолодели, ладони взмокли от пота. Гнев изменил лицо Абрана: его черты стали резче, брови сдвинулись, подбородок выступил вперед. А ведь сейчас он на все способен, подумала я. Абран так стремится к спокойной жизни, потому что в его душе покоя нет. Вот почему Абрану необходимо окружить себя стабильностью извне. Я почувствовала, как вновь обретенное равновесие ускользает от меня, как песок сквозь пальцы.


Рекомендуем почитать
Что он там делает?

Профессор обрадовался, что стал первым жителем Земли, выбранным для официального контакта с инопланетянином. Житель Марса заранее подготовился к встрече, выучил английский язык, а прибыв в квартиру профессора, сразу огорошил его вопросом: «Где это находится?». Дальнейшие события развивались непредсказуемо и едва не довели семью профессора до инфаркта.


237 говорящих статуй, портретов и прочее

Фрэнсис Легран был знаменитым актёром. За свою жизнь он сыграл множество театральных ролей и умер знаменитым. Последние пять лет жизни он провёл затворником, создавая коллекцию своих портретов, статуй, фотографий, бюстов, эскизов и т. п. — всего набралось 237 штук.Спустя некоторое время после смерти старика в дом, где хранится коллекция и живёт вдова, приезжает сын актёра — неудачник и алкоголик. Пока был жив отец, над сыном всегда висел его авторитет и воля. Жизнь молодого человека не сложилась. Однажды, когда матери не было дома, парень напился в очередной раз и портреты отца заговорили с ним…


Бойницы Марса

Размышления солдата в самый разгар военных действий…


Злой рок

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Я ищу "Джефа"

Дамы зачастую — причины столновений мужчин. И вот опять этот запах духов, скрип стула возле стойки и едва слышный вздох. Ей около двадцати, у неё золотистые волосы. Она всегда носит черное платье. Но она не совсем обычная девушка, да и парень рядом с ней — не Джеф ли?


По дороге памяти

Пол прожил с женой долгую счастливую жизнь, но настал день, когда память и разум Гвендолин начали слабеть. Пол готов на все, чтобы вернуть любимую. Рассказ − номинант  премии Хьюго за 2006 год.


Три сестры

Маленькие девочки Циби, Магда и Ливи дают своему отцу обещание: всегда быть вместе, что бы ни случилось… В 1942 году нацисты забирают Ливи якобы для работ в Германии, и Циби, помня данное отцу обещание, следует за сестрой, чтобы защитить ее или умереть вместе с ней. Три года сестры пытаются выжить в нечеловеческих условиях концлагеря Освенцим-Биркенау. Магда остается с матерью и дедушкой, прячась на чердаке соседей или в лесу, но в конце концов тоже попадает в плен и отправляется в лагерь смерти. В Освенциме-Биркенау три сестры воссоединяются и, вспомнив отца, дают новое обещание, на этот раз друг другу: что они непременно выживут… Впервые на русском языке!


Горничная

Молли Грей никогда в жизни не видела своих родителей. Воспитанная любящей и мудрой бабушкой, она работает горничной в отеле и считает это своим призванием, ведь наводить чистоту и порядок – ее подлинная страсть! А вот отношения с людьми у нее не слишком ладятся, поскольку Молли с детства была не такой, как все. Коллеги считают ее более чем странной, и у них есть на то основания. Так что в свои двадцать пять Молли одинока и в свободное от работы время то смотрит детективные сериалы, то собирает головоломки… Однако вскоре ее собственная жизнь превращается в детектив, в котором ей отведена роль главной подозреваемой, – убит постоялец отеля, богатый и могущественный мистер Блэк.


Татуировщик из Освенцима

Основанный на реальных событиях жизни Людвига (Лале) Соколова, роман Хезер Моррис является свидетельством человеческого духа и силы любви, способной расцветать даже в самых темных местах. И трудно представить более темное место, чем концентрационный лагерь Освенцим/Биркенау. В 1942 году Лале, как и других словацких евреев, отправляют в Освенцим. Оказавшись там, он, благодаря тому, что говорит на нескольких языках, получает работу татуировщика и с ужасающей скоростью набивает номера новым заключенным, а за это получает некоторые привилегии: отдельную каморку, чуть получше питание и относительную свободу перемещения по лагерю.


Весь невидимый нам свет

Впервые на русском — новейший роман от лауреата многих престижных литературных премий Энтони Дорра. Эта книга, вынашивавшаяся более десяти лет, немедленно попала в списки бестселлеров — и вот уже который месяц их не покидает. «Весь невидимый нам свет» рассказывает о двигающихся, сами того не ведая, навстречу друг другу слепой французской девочке и робком немецком мальчике, которые пытаются, каждый на свой манер, выжить, пока кругом бушует война, не потерять человеческий облик и сохранить своих близких.