После отбоя - [22]

Андрей Ефимович сел, захлопнул папку, обжег всех взглядом победителя.

— Я думаю, вопрос ясен, Павел Иванович, — удовлетворенно сказал Дегтярев. И поднялся…

В кабинете остались два члена парткома: Таранов и Иванчишин.

— Павел Иванович, что здесь происходило?

— Ты придираешься к форме?

— И к ней. Почему так тенденциозно были подобраны участники совещания? Почему оно состоялось вслед за отъездом управляющего Скирдова? Кого и к чему обязывает проведенная дискуссия? Почему мы не слышали голоса секретаря парткома?

— Что ты от меня хочешь? — спросил Таранов.

— Сопротивления.

— Не отметешь же с ходу и предложения молодых рабочих, и расчеты плановиков, и официальные заявления Магидова. Они с конкретными расчетами, предложениями, а мы в роли тормозных колодок?

На другой день секретарю парткома звонили из горкома комсомола, из главка и задавали один и тот же вопрос: что сделано по письму рабочих, по реализации предложений, внесенных на партийно-хозяйственном и комсомольском активе? Вот уже как поднимаются акции: партийно-хозяйственный и комсомольский актив треста! Звонки не прекращались. Одного из работников редакции Таранов отчитал:

— Вы ищете сенсаций? Напрасно. Пока не выверим все расчеты — ответа не ждите.

На четвертый день в газете появилась подвальная статья под хлестким заголовком: «В тресте Алюминстроя глушат инициативу масс».

ГЛАВА ПЯТАЯ

1

Совещание в парткоме, статья в газете окрылили Магидова: его мысли о встречном плане не только ширились, завоевывали умы строителей, но как бы материализовывались, приобретали зримые очертания. Все разумное на его стороне: государственная целесообразность, безоговорочная поддержка представителя горкома, прессы. И все-таки непрошено, как морщины на лбу, набегали тревожные мысли. Откуда они? Идет коренная ломка в отсутствие управляющего трестом Скирдова? Материальное обеспечение строительства? Пусть даже главк «Енисейстрой» не подкрепит дополнительными фондами стройматериалов, есть большие внутренние резервы: в жертву встречному плану можно принести второстепенные объекты, передвинуть их на будущий год.

— Так что же меня беспокоит, черт возьми?! — вслух сказал Магидов, сорвал злость на стуле — пинком задвинул его под приставной столик, быстрее заходил по кабинету.

Вопрос был риторический, очаги беспокойства на виду: нерешительность секретаря парткома — не отвергает в не поддерживает, наглая обструкция Иванчишина, колебания второго начальника стройуправления Носова, а ведь именно на эти два управления ляжет основная тяжесть на завершающем этапе. Но отступать нельзя, это не в его характере. Надо лишь заручиться более твердой поддержкой главка…

Магидов прибыл в главк за несколько минут до назначенного срока — первый заместитель начальника главка Евгений Георгиевич Виноградский не любил опозданий. Из его кабинета, как из парной, вывалилась партия посетителей, вспотевших, возбужденных, а около двери, словно в очереди у стоянки такси, ожидала новая группа.

Магидов попросил секретаршу:

— Людочка, коробку самых дорогих конфет за стакан чая.

— Вы и так меня избаловали, Андрей Ефимович, будто я по два раза в месяц бываю именинницей, — игриво обронила Людмила хорошо поставленным секретарским голосом и тут же сняла телефонную трубку.

Официантка принесла стакан крепкого чая с лимоном, поставила перед посетителем и неслышно удалилась.

— Андрей Ефимович, постарайтесь короче и только о самом неотложном, видите, какая обстановка, — переставляя пустой стакан на другой столик, дружески посоветовала секретарша.

Магидов и сам чувствовал, что на каком-то важном участке случился крупный «прокол» и там в кабинете сталкивались лбами заказчики и генподрядчики, поставщики и транспортники.

Напряженное ожидание сказалось: Магидов впервые так неуверенно входил в столь знакомый кабинет. Но еще больше смутился, увидев самого Виноградского, грудью нависшего над столом, опиравшегося на широко расставленные руки с растопыренными пальцами. Из-под тяжелого лба, сошедшихся почти вплотную щетинистых бровей на посетителя, не мигая, нацелились маленькие черные глаза. В этой позе отражались власть, сила, умение не только словом, но и своим видом сломить, укротить самого несговорчивого посетителя. Магидов невольно остановился посередине кабинета, не решаясь подойти к столу, пока тяжелая фигура Виноградского медленно оседала в кресле, руки расслаблялись, лоб приподнимался, щетинистые брови обретали свое постоянное место.

— Целый день сплошные неприятности, может, ты чем-нибудь порадуешь, — послышался от стола крутой бас хозяина кабинета. — Чего молчишь? Да подходи ближе, садись.

Андрей Ефимович понял: возбуждение хозяина постепенно остывало. А вот и протянутая рука, почему-то влажная и холодная. Они несколько лет просидели в одной комнате главка, но повезло Виноградскому. А ведь и он, Магидов, мог бы вот так же восседать за этим столом. Но что делать, фортуна повернулась к нему спиной, и он вынужден теперь воевать с выскочками иванчишиными, опираться на девчонку Мару, искать сочувствия у неподатливого Таранова.

Магидов, вспомнив о напутствии секретарши, стал торопливо излагать перспективы строительства во втором полугодии.