После отбоя - [21]

Попросил слова Митрофан Вараксин, прокашлялся, развернул блокнот:

— Для меня это совещание было неожиданным, но я готов к нему. Основные расчеты вот здесь. — Он выразительно щелкнул по блокноту. — Дни и ночи сидел над ними, научно обосновывал, и не вообще, а по каждому объекту, участку. Вот некоторые данные: бригада плотников-бетонщиков способна выполнить объем работ на пусковом корпусе на сто двадцать один процент, монтажники стеновых панелей — на сто девятнадцать процентов, кровельщики — на сто двадцать два процента…

— Абсурд, — бросил Иванчишин.

— Что? — встрепенулся Вараксин.

— Почему об этих цифрах начальник строительного управления узнает последним?

— Товарищ Иванчишин, потерпите, — посоветовал Таранов. — Продолжайте, товарищ Вараксин.

— Повторяю: мы просчитали и выверили наши возможности по всем позициям и пришли к твердому убеждению: выполним план строительных работ на три месяца раньше срока — то есть к тридцать первому декабря сего года. У меня все.

Начальника двенадцатого строительного управления Юрия Носова из-за пышной шевелюры огненно-рыжих волос за глаза звали Огневым. Он не собирался выступать, по секретарь парткома выразительно смотрел на него, ждал. Юра неохотно встал, покаялся:

— Подбили меня. Как по той пословице: гуляли — веселились, подсчитали — прослезились, — продолжал смущенно Юра. — Конечно, заманчиво: сто двадцать процентов. Но ведь мы даже план первого полугодия недовыполнили. Правда, вина не наша, поставщиков, но в осеннюю распутицу они будут работать еще хуже. Поиграем в крупные цифры, а к концу года, как говорится, будем локти кусать. В общем, вычеркните мою фамилию из числа подписавшихся.

В рядах «прогрессивного крыла» произошло замешательство. Самая крупная фигура среди подписавших письмо вышла из игры. Вараксин пытался что-то доказать Носову, но тот лениво отмахивался. Потупила голову Мара Сахаркевич. Недоумевал представитель горкома Дегтярев. Хмурилась и непрестанно курила Зина. Только корреспондент, газеты был, кажется, доволен, его шариковая ручка безостановочно скакала по листам блокнота.

— Товарищ Иванчишин, вы, кажется, хотели что-то сказать? — поспешил вывести совещание из тупика секретарь парткома.

— Скажу. — Он повернулся к секретарю комитета комсомола своего управления, подбодрил: — Выше голову, Мара, я бы на твоем месте тоже подписал. — Все недоуменно посмотрели на говорившего. — Сто двадцать процентов! Ввод электролизного корпуса к новому году, на три месяца раньше намеченного срока! Кто устоит перед таким соблазном?! Но не будем поддаваться этому искушению — оно не подкреплено материальными ресурсами. Конкретный пример. В текущем году наше управление потребует от сидящего здесь директора завода Снегова на двадцать процентов больше железобетонных конструкций, а он не даст.

— Не дам, — подтвердил Снегов. — Планом завода не предусмотрено.

— Слышали? Так же ответят и другие поставщики. Вывод напрашивается такой, Мара: надо уметь не только писать, но еще и считать. Здесь же уместно напомнить об улучшении работы семинаров, кружков, курсов по повышению политических и экономических знаний рабочих, инженерно-технического состава. У нас в управлении есть достойные примеры для подражания. Бетонщик Борис Точкин и кровельщик Гена Ветров поступили в вечерний университет марксизма-ленинизма, за ними потянулся монтажник Яков Сибиркин. Думается, что проложенная ими тропа скоро станет широкой дорогой.

Магидов правильно рассчитал: выступать только после Иванчишина. Этот деятель может внести смуту в любое прогрессивное начинание, если оно прошло мимо него и уж тем более вопреки его желанию. Но на сей раз он зарвался, не понял важности обсуждаемого вопроса, даже не учуял, что представитель горкома всецело на стороне авторов письма.

Волнение присутствующих немножко улеглось. Андрей Ефимович, не зная, к кому обратиться за разрешением, безлико попросил:

— Можно?

— Пожалуйста, — сказал секретарь парткома.

— Товарищи! Вопрос слишком серьезен, чтобы говорить о нем в ироническом тоне, как позволил себе Иванчишин. — Магидов густо прокашлялся, будто у него неожиданно прорезался бас вместо жиденького баритона. — Мне хочется спросить: кого мы осуждаем? Комсомольцев, молодежь? За что? За их благородные порывы, вдохновенный труд, героизм?

— Здесь не судят, а доказывают: встречный план надо было выдвигать по крайней мере в начале года, — бросил реплику Леша.

— А где вы были тогда, товарищ Иванчишин? — парировал Магидов.

— Там же, где и вы.

— Вот именно. И сейчас комсомольцы нас поправляют. Так надо хоть найти мужество поблагодарить их за это, а не отчитывать.

— Да поймите вы, товарищ главный, под текущий план уже заложено материальное обеспечение, — напомнил Иванчишин.

— С этого бы и начинали, товарищ начальник девятого строительного управления, — ехидно заметил Магидов. — Да, по-старому работать спокойнее. А так придется все заново пересчитывать: материальные ресурсы, собственные резервы, думать об экономии стройматериалов, о более правильном использовании рабочей силы. Понимаю, это хлопотливое, ответственное дело. Но плановики, в том числе и девятого строительного управления, все изучили, подсчитали и пришли к выводу: имеющимися людскими ресурсами мы можем выполнить план не на сто два, а на сто двадцать процентов.