После конца - [66]

В посредниках не было нужды. Длительность жизни была непомерной. Что-то произошло и со временем, оно было другое, если только это «другое» можно было назвать временем. Телесное устройство человека тоже было иным…

Существовало ли в этом мире страдание? Нет, жизнь там не была безоблачно детской, но все препятствия, сложности, даже скорбь напоминали скорее «муки творчества», которые испытывали обычно писатели, художники… Во всяком случае, такую аналогию можно было бы провести, так чувствовал Вагилид. Таким образом, это была иная земля и иное небо.

Но было и нечто, что ускользнуло от понимания его духа. Он только отметил, что и этот мир ждет конец.

Дух Вагилида, словно оторвавшись на время от своей телесной оболочки, углублялся все дальше и дальше сквозь тьму времени и пространства.

Сначала проходили дальнейшие циклы человеческой космогонии. Но это были уже существа, мало похожие на людей, людей в обычном понимании этого слова.

Но метафизическая суть человека оставалась прежней, хотя загадка их существования была непроницаема для постороннего взгляда…

Оно было так же, как все, творило временное, но в их бытии заключалась какая-то загадочность, нечто, выходящее за пределы мирового порядка…

Внезапно дух Вагилида взмыл вверх по вертикали, и он увидел множество ослепительных миров. Его опять поразило, что в них нет никакого зла. Это наполнило его сознание бесконечной радостью. Но он тут же отметил, что и эти миры смертны. Тогда внезапно дух его опять пошел вверх, и на мгновение он увидел то, что хотел: это были бывшие люди, кто отказался от себя ради своего же высшего собственного божественного духа и слился с ним, с абсолютной реальностью, и стал воистину во владениях вечности и бесконечного бытия.

Все это было проявлено на мгновения, и дух Вагилида стал возвращаться на истерзанную бездонную землю. Но дух его отметил, что нечто важное не было показано ему. Он только краем сознания видел тени каких-то огромных темных миров…

Вагилид вернулся в физический мир. Как многие, которые хотя бы чуть-чуть побывали там, он не захотел возвращаться в этот странный земной мир ненависти, бездонной тупости, глупости и отчаяния.

Но, как только вернулся, отметил опасность такого желания, ибо земной путь должен быть исчерпан до конца. И все же не измеримая человеческими мерками радость овладела им. Одно дело, верить, другое – видеть и знать. Есть Бог, есть бессмертие, есть вечность и бесконечное бытие.

Он долго лежал неподвижно, и ум его был освещен Божьей мудростью. «А даже душой можно пожертвовать ради духа», – думал он.

Наконец Вагилид встал. Нежный голос дочери звал его к завтраку. За столом уже сидели Танира, Иллион, Валентин и Сергей.

Не откладывая, Вагилид сразу рассказал о своем путешествии, его качестве и чертах.

Все это было воспринято с радостью. Тем более что о возможности таких путешествий было известно. Неожиданной была только реакция Валентина. «Может быть, ему стало обидно за этот мир», – подумала Танира.

Валентин даже встал и высказался:

– Все понятно, хотя только часть необъятной вселенской реальности показана. Но я хочу выступить в защиту нашего мира. Ясно, что и нас посещал божественный свет, и он жил во многих из нас, и в творчестве тоже… Но я не об этом. Да, в нашем мире много зла и страдания. Но я против золотых снов в счастливых мирах. Не пора ли тогда нарушить эту гармонию? Мне кажется, что зло заключает в себе какую-то тайную, метафизическую суть. Оно просвечивает и то, что скрыто, и через страдания, через разрыв образуется щель, которая приоткрывает тоннель в ту реальность, в ту бездну, о которой мы не имеем представления. Иными словами, без раскрытия подлинной тайны мы ничего не поймем полностью.

В ответ было молчание. Довольно напряженное.

Лишь Танира тихонько спросила:

– Откуда ты все это слышал?

– От русских мальчиков. В Москве.

Все чуть-чуть затихли на мгновение. Молчание прервал Вагилид:

– О, русские мальчики! Что-то припоминаю. А кстати, Валентин, вы часто меня спрашивали о судьбе народов, ссылаясь на известную в философии мысль, что каждый народ представляет собой особую мысль бога о человечестве…

– Да, да, – ответствовал Валентин.

– Так вот, в моих прозрениях я нашел подобное подтверждение. В моем случае это касалось России и Индии, стран, так глубоко проявивших себя в сфере духа. Великая духовная суть этих стран и ее конкретное воплощение присутствуют в другом мире. Ничто самое ценное не исчезает.

– Смерть, где твое жало, ад, где твоя победа? – заключил Сергей, произнося эти великие слова.

И другая весьма серьезная беседа состоялась чуть позже, к вечеру.

Вагилид попросил дочь зайти в комнату, он думал о будущем ребенка. Танира уже успела ему рассказать о своем посещении Фурзда и Ариса. К тому же и сам Фурзд счел нужным сообщить ему об этом.

Вагилид встретил ее довольно спокойно, но выглядел совершенно утомленным.

Он начал сразу, прямо:

– Первое, что хочу сказать тебе: Арис – это очень серьезная фигура. Вполне возможно, что речь идет о Мессии или о чем-то очень значительном. Но не исключен и промах, хотя маловероятно.

– Отец, я уже начинаю привыкать к мысли, что несу в своем чреве необыкновенное существо… Конечно, хотелось бы быть создателем, а не носителем, – усмехнулась она, – но и на том спасибо…