После Исхода - [35]

648 год от исхода человечества.

Сверху по броне резко дзынькнуло. Ерунда, мелкокалиберное что-то, пульного типа, старье. Едрить за ногу оператора, поставили еще к уроду. Явно новичок… но это лучший вариант.

Новички быстро учатся, азарт у них проявляется почти сразу же, вести начинают все лучше да краше. Если, конечно, попервой не размажут о какой-нибудь левый фланг мотострелковой роты. Видите ли, не заметил на боковом экране, что позиция левого фланга противника сместилась на двести метров к условному югу.

А ты, выполняя банальнейшую переброску с поинта на поинт, в сопровождении всего лишь ведомого, попадаешь под перекрестный огонь двух механизированных взводов по пятнадцать боедов в каждом.

Это, попросту говоря — жопа. С ручками, без ручек. Пока допросишься разрешения на переход в ручной режим… пока долбаная электроника переключится… Кто там, в командном центре, печется о быстродействии… Система в норматив укладывается и порядок. А тебе десяток секунд — минометный огонь или того паче — гадость какая-нить, вроде бластоида. Треть брони точно нахер. Тогда и пульное старье становится опасным.

Пока переключишься сам, переключишь ведомого… пока свалишь — сто пудов или боеблока нет, или гравитационный модуль разбит. И уже не плывешь, как в техдокументации указано, гордо огибая препятствия, а тебя колбасит, словно говно в проруби, из стороны в сторону. Стрелять прицельно не можешь. Нихрена себе перебросочка, да?

Но хуже, если оператор — не молодой. А такой, задолбанный, уставший от жизни вечный лейтенант.

В юности он был великолепен. Водил боевые единицы изящно и строго, натренированный в неплохой военной академии, где-нибудь на Пренее или Строгге.

А сейчас — сидит второй год на Копях. До того три — в Экспедициях Освоения, по галактикам, которых еще нет в Навигационном Справочнике. Еще раньше — с пяток годков по разным локальным компаниям. И ему уже почти сорок, задолбало все, быт неустроен, жена бросила, потому что на эфокардоброниале висит и нифига, кроме дурного запаха изо рта, предоставить не может.

Вот ему ты действительно похрен.

В молодости воевода не гасил боеды из карьерного стремления, нахрена рейтинг портить, а сейчас суку уж ничего и не сдерживает.

На заслуженного ветерана закрывают глаза, Главное, чтобы норму боерасхода особо не перебирал.

Кому какая разница, и правда… Новый смертник всегда на очереди. Судебная система выходных не ведает…

В шлемофоне щелкнуло, потом, сквозь легкий треск помех, отчетливо раздался голос ведомого:

— Сторр, ничего страшного, это живая сила. Боедов у них нет, смотри…

Рикк очнулся. По идентификатору — ноль…

— Второй, уничтожить противника… — Ага, хрен они тебя ждут…

Пальцы привычно нащупали выпуклости спусковых крючков блочных пулеметов на рукоятках управления, два движения ногами — верхняя платформа пришла в движение. Прицельный экран схватил скальную россыпь, метрах в трехстах к юго-востоку. Оттуда, скорее всего и пальнули по марширующим боедам…

Точка схода трасс плавно штриховала по живописному контуру разломанных граниленитовых плит, напоминавших своей беспомощностью кусочек древнейшей Помпеи, даже на среднем увеличении. Хлопки разлетающегося пылью камня разносились тугими струнами по невидимой гелиево-водородной атмосфере Лабиринта.

Натренировался, дык… Убийственное общение с миром. Ничего, кроме разрушения. Только смерть…

Рокот музыкально бьющих турелей задавал настрой. Вполне себе диджейский пульт. Все же — хоть какая-то развлекуха. К концу боевого цикла дуреешь от эмоциональных качелей, когда щемящее чувство опасности перекатывается в липкую скуку и обратно. Бывает мгновенно, иногда — постепенно.

Изматывает.

К тяготам физическим привыкаешь, да и жаловаться грех. По другую сторону поверхности дьявольского Лабиринта, в шахтах и карьерах Южных Копей, мотать срок было бы гораздо менее прикольно.

Перегрузки, правда, хрень еще та, от нуля до триста кеме за три и пять секунды раз по двадцати на дню. Но человек — приспосабливаемое существо. Раз выхода нет — пускает пузыри.

Но тоска…

И каждый от грусти спасается по-своему.

Кто стихи сочиняет — программульку натихаря ставишь и на основной клавиатуре можно набирать текст и сохранять файлы. Что строго запрещено, откровенно говоря, потому что программуля иногда виснет во время переключения в боевой режим. Через раз — и просто так. В увлекательный момент работы по тебе чего-нить крупнокалиберного — как форменный кретин, молотишь по клавишам, пытаясь перезагрузиться. Лучше бы вообще писать не умел.

Подобным ведомые развлекаются, старший подстрахует. Хотя бывает, что и старики. Но это, если второй — хороший. Песдюлей в случае чего дадут, но сильно не наказывают.

Более отчаянные — лазают в систему. Что и дополнительным сроком грозит, и реально опасно.

Отключиться от оператора в бою — смерть. Системы молчат, механику заклинило, из строя выпадаешь. Все — нет тебя.

Обожженные останки героев выставлены при въездном шлюзе Основной Базы, чтобы каждый, прибывающий или покидающий расположение, детально мог изучить, как оно бывает, прежде чем лезть ручонками, куда не следовало…