После Гиппократа - [13]

Шрифт
Интервал

- А что здесь смешного? Что смешного, я вас спрашиваю?

И начал ставить нам коллективный пистон на предмет этики и милосердия.

Очевидно, такое повторялось из года в год. Профессор был готов отразить вызов.

Но чувство юмора у профессора было. Просто его веселили и развлекали другие вещи.

Это именно он, как я однажды уже писал, на кафедральных попойках, упившись, метал в потолок помидоры и приходил от этого в щенячий восторг.

После диплома

Есть у нас в городе такая Медицинская Академия Последипломного Образования.

Там усовершенствуются врачи.

Раньше так и называлась она: Институт Усовершенствования Врачей. Но дохтур все же не изделие какое, и кто-то догадался, что усовершенствовать его как-то несподручно.

И вот мой отчим пошел усовершенствоваться и образовываться. 44 года стаж. Но там нашлись и со стажем 47 лет, и 50 - уже в стадии слабоумия.

Рассказывал о первом дне довольно живописно.

Вышел профессор и радостно всплеснул руками:

- Ой, сколько вас! Мы давали заявку на 45 человек, а приехало 92! Очень, очень приятно!

Так оно и было. Отовсюду приехали - из Омска, Томска, Новосибирска, Екатеринбурга и т. д.

- Так! А теперь поднимите руки, кто платный!

Взметнулось семь рук.

Профессорская физиономия вытянулась.

- Что такое? - нервно обратился он к своим ассистентам. - Надо же как-то следить, контролировать!... Что за дела?

...Дела стали выправлять в тот же день. В глубинах группы зародилось шевеление, послышались реплики: "Староста! Всегда же был староста!"

Тут же выбрали старосту. И он тут же стал собирать деньги со словами: "Раньше кафедре всегда что-то дарили - чайник, телевизор. А теперь - только деньги. По сколько будем собирать? Ну, давайте... по 800... Теперь: у профессора ожидается день рождения. Надо скинуться..."

Профессор тем временем прокричал:

- У петербуржцев с большим стажем - свободное расписание!

Отчим ходит и радостно заявляет:

- А я сегодня в школу не пойду.

Судьба человека

Больной Картошкин был прооперирован насчет панкреонекроза. Спиртного происхождения, конечно.

Лежал, отдыхал.

Помимо панкреонекроза у него были отморожены обе руки, но уже давно. Впечатления остались в прошлом и уже поблекли. И превратились его руки в этакие красные кулачки закругленные с культяпками вместо пальцев. Обрубочки, похожие на бочоночки.

Но он не сетовал на судьбу и очень ловко орудовал этими культяпками, стакан было не вырвать.

Решили хирурги взять его на повторную операцию - лапаротомию с промыванием всего внутри, так делают. А лечащий доктор пожимает плечами:

- Да он воды напился, я ему не могу запретить.

- Как-так?

- Да вот так. Попробуйте у него стакан выдернуть.

Картошкин как раз лежал со стаканом воды в кулачке. Хирург попробовал, подергал - действительно, не вырвать. Махнул рукой:

- Ладно, везите напившегося.

Тут Картошкин взвился. Из песни слова не выкинешь:

- Какого хуя?.. Я согласия не давал! Меня баба оперировала, давайте мне бабу!..

Доктор покачал головой:

- Совсем у тебя жизнь тяжелая, мужик - выпить нельзя, бабы тоже нет, и не подрочишь...

...Потом пришел в гости сын Картошкина. Дегенерат, как выразилась докторша, с дикцией кирпича. Переспрашивает:

- Так что, он и помереть может?

- Да запросто.

- Ага, ага. Ну, я на следующей неделе зайду.

Степановна

Больница. Бабулька с гангреной ноги. И еще санитарка Степановна.

Бабульку готовят к операции, ногу отрежут.

Ко времени "Ч" бабулька, как водится, переменилась и готова пойти в отказ.

Лежит на кровати, в окно церковка видна. Крестится:

- Ох, и зачем я только согласилась? Лучше бы я с ногой померла...

Одновременно подходит санитарка Степановна, взирает на ногу, качает головой, всплескивает руками:

- Ну нога, вот это нога. Как же я ее унесу?

Степановна-2

Клиента готовили к операции - никто не знал, что она продлится много часов. Лечащему доктору в лом было ставить катетер. Между тем клиенту захотелось по малой нужде.

- Так ты обоссысь, - пожал плечами доктор.

Приказ есть приказ. Не знаю, почему там судна не оказалось.

Ну, помер клиент в итоге - не от этого, от чего-то еще. От операции, может быть.

Лег на его место другой, помоложе. Стали и его готовить к операции.

Степановна, недавно менявшая первому простыни, подошла и, помявшись, спросила:

- Мил человек, а поссать ты не хочешь?

Тот замотал головой: нет, не хочу.

- А то смотри... У нас после операции все помирают...

Доктор присутствовал, возмутился:

- Что ты гонишь, Степановна?

- А что? Вот до тебя, мил человек, лежал тут другой - так как помирал! Как помирал!...

Холодно

Человек лежал с трахеостомой. Кто не знает - это дырка в горле, на шее, чтобы дышать через нее.

Он замерз и дрожал.

Вовремя, очень кстати вошла санитарка - не Степановна, запричитала:

- Ох, бедный!.. Давай я тебя одеялком укрою. Тебе хорошо будет, тепло.

Укрыла его одеяльцем по подбородок, подоткнула. Теплое одеяло, синтепоновое, тяжелое.

В дальнейшем хирург, удивленно:

- А чего это он помер? Он же не должен был помереть.

Гармония

Отчима моего, невропатолога, исключительно жалко. Мало у него проблем на фоне возраста, так еще и зубы заболели, ничего не откусить.

Это сказывается.

Осмотрел в больнице клиентку, написал: "Сухожильные рефлексы симметричные".


Еще от автора Алексей Константинович Смирнов
Записки из клизменной

Алексей К. Смирнов один из самых популярных врачей в интернете. Так как пишет очень смешно и очень правдиво. Впрочем, он сам расскажет:«Мне очень не нравится, когда мои рассказы называют «медицинскими байками». Я не рассказываю баек, все написанное – чистая правда.Кушать подано, стол общий, язвенникам не читать».


Методом тыка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ангел катафалка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Вечернее замужество Греты Гансель

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Собака Раппопорта

Новый роман известного писателя Алексея Смирнова "Собака Раппопорта" — ироническая фантасмагория на тему больничных будней. Автору, который сам когда-то был врачом, удалось создать гремучую смесь реальности и вымысла воспаленного сознания героев, приправив ее детективным сюжетом.Неожиданное убийство в больнице буквально переворачивает вверх дном устоявшийся быт медицинского учреждения. Пациент Хомский и психотерапевт Ватников, напоминая знаменитую парочку с Бейкер-стрит, берутся за опасное для душевного здоровья расследование…Роман представляет интерес для всех, кто любит детективы и классический русский язык.


Ходячий город

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Хроника воздушной войны: Стратегия и тактика, 1939–1945

Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.


Северная Корея. Эпоха Ким Чен Ира на закате

Впервые в отечественной историографии предпринята попытка исследовать становление и деятельность в Северной Корее деспотической власти Ким Ир Сена — Ким Чен Ира, дать правдивую картину жизни северокорейского общества в «эпохудвух Кимов». Рассматривается внутренняя и внешняя политика «великого вождя» Ким Ир Сена и его сына «великого полководца» Ким Чен Ира, анализируются политическая система и политические институты современной КНДР. Основу исследования составили собранные авторами уникальные материалы о Ким Чен Ире, его отце Ким Ир Сене и их деятельности.Книга предназначена для тех, кто интересуется международными проблемами.


Кастанеда, Магическое путешествие с Карлосом

Наконец-то перед нами достоверная биография Кастанеды! Брак Карлоса с Маргарет официально длился 13 лет (I960-1973). Она больше, чем кто бы то ни было, знает о его молодых годах в Перу и США, о его работе над первыми книгами и щедро делится воспоминаниями, наблюдениями и фотографиями из личного альбома, драгоценными для каждого, кто серьезно интересуется магическим миром Кастанеды. Как ни трудно поверить, это не "бульварная" книга, написанная в погоне за быстрым долларом. 77-летняя Маргарет Кастанеда - очень интеллигентная и тактичная женщина.


Добрые люди Древней Руси

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.


Иван Никитич Берсень-Беклемишев и Максим Грек

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.


Антуан Лоран Лавуазье. Его жизнь и научная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.